Фата для церковной мышки. Галина Полынская
офисе этажом выше вовсю шла кипучая деятельность по переселению, а Тая целиком и полностью погрузилась в содержимое стеллажа, где громоздились коробки со старыми номерами. Ни крики Конякина, ни народная толчея – ничто не могло оторвать ее от поисков номера с певицей Аидой. Я не стала ей мешать, у меня своих дел был непочатый край. Отсоединив процессор от монитора, я поспешила на выход.
– За каждым остается закрепленным тот же самый цветок, что был здесь! – неслись в след конякинские распоряжения.
У нас каждый, даже наш разудалый художник был ответственен за какое-нибудь растение, или как называл это Влад – шефствовал над одним зеленым горшколицом. Моим горшколицом был длинный кривой кактус неприличной формы, который я исправно поливала отстоянной водичкой, в надежде, что он когда-нибудь зацветет.
Я устанавливала процессор на столе, когда вошел Влад с двумя коробками.
– Сена, хочешь, скажу невероятное?
– Валяй.
– Конякин помогает Тае что-то искать в стеллажах. Все в шоке и считают это началом большого и светлого чувства.
– Прекрати, пожалуйста, ерундить, может он хочет, чтобы она поскорее нашла что ей нужно и умелась из редакции. И вообще, пойдем, перекурим, а?
– Пойдем.
Он бухнул коробки на соседний стол, и мы отправились в курилку.
– Слушай, Сена, – Влад дал прикурить мне и закурил сам, – у Таисии что, действительно серьезный жених появился?
Я знала, что Тая ни за что мне не простит, если я скажу ему правду, поэтому честно призналась:
– Не хочу рассказывать, все-таки это Тайкина личная жизнь, хочешь, спроси у нее сам.
– У, видать серьезны дела, раз так, – покачал головой Влад. – Ты его хоть видела?
– Не искушай меня. Все, больше не спрашивай ничего. Лучше скажи, в закуток влезет стол с Тиной Олеговной?
– Не, Тина будет сидеть с нами, мы уже художника решили в каморку засунуть, Иловайский там как раз мастерскую себе оборудует.
А я-то уже понадеялась, что Олеговна со своими цепкими, все подмечающими глазками свалит с горизонта и можно будет не трястись при каждом опоздании, ожидая, что эта грымза нажалуется Конякину.
– Влад, – я затушила окурок о край железной урны, – подари мне кольцо, а?
– Какое?
– В нос. Которое на палец надевают, разумеется. Понимаешь, мне никто никогда колец не дарил, хочется, чтоб подарили, хотя бы ты.
– Хорошо, – послушно кивнул он, – подарю.
Я только безнадежно махнула рукой, откуда у него деньги?
Накурившись, мы продолжили свой переезд, предстояло перетащить еще кучу коробок, бумаг, да рассортировать все это на новом месте, чтобы не путаться. Без особого энтузиазма вернулись мы с Владом в свой старый офис. У окна стояла Тая и внимательно рассматривала газетный разворот. Конякин, кряхтя, пытался вытащить с нижней полки стеллажа здоровенную распухшую от нужных и ненужных бумаг коробку.
– Нашла? – заглянула я через плечо Таиски.
– Да, –