Скобелев. Василий Иванович Немирович-Данченко
бить!..
– Турка бить всегда следует… Как твоя фамилия?
– Егоров, ваше-ство!
– Видно, что удалой… Скоро георгиевским кавалером будешь… А только мы теперь вовсе не турку бить идем… Нам, брат, нужно другое дело обработать… Скоро мы на ту сторону Дуная перебросимся, поняли?..
– Поняли, ваше-ство!
– Ну, то-то… Сидеть-то у молдаван надоело… Все на одном месте… Здесь без галагана [Мелкая румынская монета] никуда не пустят… Да и работы солдату мало…
– Это точно…
– Ну вот… Мы воевать пришли, а неприятель на той стороне, он к нам не придет – ему у себя чудесно, нам нужно его выбить оттуда… Выбьем ведь, орлы?..
– Рады стараться!.. – повеселели солдаты.
– А чтобы выбить, нам нужно перейти через Дунай… Тут-то нам и достанется… Станем мы перебираться туда – турок-то ведь тоже не дурак, он на наши плоты да лодки мониторы свои пустит. Видели вы, какие мониторы, вон, что пыхтят у берега…
– Видели, ваше-ство!
– Они нас и перетопят… Ну, а мы хитрее турка… Мы в воду такие мины погрузим, что ему сквозь них и не проплыть, только он на них наткнется, тут его и взорвет. Мы-то у него перед носом и перейдем реку…
– Рады стараться!.. – сами уже отозвались солдаты, понявшие в чем дело.
– Это совсем не такой, как другие! – толковали потом они между собой. – Этот умный… Понятный!.. – Так на первых порах имя «понятного» генерала и осталось за Скобелевым.
Парапан, деревня по прямому направлению от Журжева в пятнадцати, а по дороге – в двадцати верстах. Сады его сползают почти к самому берегу, на возвышении стоит отдельно большой помещичий дом, который на 7 июня был занят штабом Скобелева. Ночь была ясная, теплая, такая, какие знает только благословенный юг с его мечтательным сумраком, с волнами благоуханий, льющихся по ветру, с задумчивым шелестом деревьев и словно теплящимися страстными звездами. Луна светила ярко-ярко, обливая трепетным сиянием раины садов, расстилая по неподвижному Дунаю точно серебряные сети… Именно казалось, что это не блеск месяца зыблется на его водах, – а всплыли наверх и мерещатся влюбленному взгляду северянина серебряные сети какого-то сказочного рыболова… Едва-едва слышный, сонно бился прибой в отмелях… У противоположного берега чудилось словно заколдованное царство, заповедное, недоступное… Среди поэтического молчания этой ночи едва-едва слышались весла восьми лодок, в которых перебирались к острову Мечику, накануне исследованному Скобелевым, пятьдесят человек стрелков и тридцать уральцев…
– Увидят их турки… – волновался генерал, когда среди лунного блеска показались на ярком зеркале Дуная черные с черными силуэтами гребцов и солдат лодки, вырезанные точно из агата… Но там, в этом заколдованном царстве «того» берега было все тихо и вполголоса раздававшаяся команда замирала в теплом воздухе южной ночи…
Остров был залит водой… Генерал приказал закрепить лодки за стволы каштанов. Солдаты и казаки, сняв сапоги, засели на деревья и будто водяные птицы