Западня для ведьмы. Антон Орлов
Плясунью Светлейшая Ложа поймала на любви к тому, что плохо лежит, то Змейку – на тоскливом желании, чтобы все переменилось и ничто не напоминало о прежней боли. Из них получилась отличная пара соучастниц.
Огромное белесое небо над океаном, с застывшими облачными вихрями, туманными занавесами и колоссальными снопами света, завораживало Хеледику не меньше, чем продрогших возле своих мольбертов живописцев, которые приходили сюда, несмотря на пронизывающий ветер, потому что не могли не приходить. В детстве ее приучили созерцать пустыню в разное время суток, и теперь она так же благодарно и вдумчиво, стараясь ничего не упустить, глядела на любой другой пейзаж.
При сборе информации для Ложи эти навыки делали ее лучшим наблюдателем, чем Нинодия, которая легко могла прозевать что-нибудь, не бросавшееся в глаза.
Ресторанный прислужник принес блюдо с десертом: выложенные симметричной мозаикой маленькие сдобные булочки, пирожные, кексы. Не отводя глаз от прохладно серебрящейся небесно-морской шири, Хеледика машинально взяла круглую булочку с ягодами лимчи и начала крошить над блюдцем, выколупывая продолговатые фиолетовые ягоды, похожие на кусочки мармелада.
В следующий момент она спохватилась: дурная привычка, еще с детства. Бабушка Данра пекла лепешки с лимчи и ругала внучку за дикарский способ их поедания. Она была видящей и сердито ворчала, что эта глупость когда-нибудь доведет Хеледику до беды. И господин Суно, между прочим, советовал об этом не забывать… Спохватившись и даже слегка испугавшись, девушка оставила сдобу в покое.
– Талинса, что ты делаешь? – глянув на блюдце, ахнула Нинодия. – Переводишь булку на крошево, словно ты не воспитанная девица на выданье, а служанка-замарашка! Не заставляй меня краснеть!
Ей представлялось, что настоящая мать должна именно так разговаривать со своим ребенком. Для пущей натуральности она еще и голос повысила.
– Да что вы, маменька, служанка-замарашка скорее съела бы сдобу, пока не отобрали, – рассудительно возразила Хеледика.
– И не спорь с матерью! – прикрикнула ее напарница, изображая гнев. – Умничать она будет, раскрошила еду и теперь бессовестно умничает! Раз так себя ведешь, не будет тебе сегодня больше сладкого. Самой-то не стыдно, вон уже люди уставились на нас и смотрят!
Люди на них и вправду смотрели. Три женщины с одинаковыми медальонами поверх теплых клетчатых жакетов. До сих пор они сидели в зале с камином, а теперь вышли оттуда на веранду и остановились в двух шагах от столика Плясуньи и Змейки. На их бледных лицах, обрамленных вязаными шерстяными капорами, появилось возбужденно-предвкушающее выражение, словно у игроков, готовых сорвать крупный куш, или у гончих, почуявших дичь.
Хеледика ощутила укол страха, вроде бы беспричинного – что бы они могли им с Нинодией сделать? Во всяком случае, никакой магии ведьма не почувствовала.
– Госпожа Булонг, вы нарушаете право девочки на Детское Счастье, – полным скрытого торжества