Родовой артефакт. Элория. Елена Матеуш
быстрый взгляд на окно кабинета Орисы и, кажется, кивает ей. Видно, пришла увести расшалившуюся ребятню, чтобы они не мешали работе экономки. Дети убегают куда-то по дорожке. Наррита с дочерью уходят вслед за ними, держась за руки. Лирри что-то рассказывает на ходу, заглядывая матери в лицо. Наррита почти не говорит, только слушает. Они так похожи, мать и дочь! И не только цветом волос и чертами лица. Жесты, наклон головы, улыбки – словно отражаются друг в друге. Червячок сомнений, поселившийся в Орисе последнее время, холодным тельцем обвивает сердце. Сосущая пустота поселяется там.
Дети – это ещё одна причина, по которой Ориса не хотела выходить замуж. Не видела смысла идти на такой риск. Вдруг у неё будет мальчик, отнимающий силы у матери. Вон, леди Джема, после рождения Леони прожила совсем недолго. Не всем же везёт с Истинным браком или рождением дочери. Так что Ориса выбрала работу и бездетность. Монахиней она не жила, но постоянных связей избегала. Заводить роман с кем-то из слуг в поместье считала неуместным, а в город вырваться удавалось нечасто. И до сих пор такая жизнь её вполне устраивала.
Вот только теперь, когда все Эрриа перебрались в столицу, дом опустел. Нет, слуги работали почти в том же составе, что и раньше, но словно душа улетела вместе с уехавшими хозяевами. И ночами на Орису стал нападать страх одиночества. Она лежала, перебирала в памяти все заботы и предстоящие дела, но в тишине спальни они начинали казаться какими-то бессмысленными и пустыми. А перед глазами вставала Наррита, уходящая с работы рядом с мужем. Дочь держит её за руку и чуть забегает вперёд, что-то взахлёб рассказывая отцу.
Глава 2. Приезд в столицу
Элория Эррия
Недаром переезд сравнивают с пожаром. Казалось бы, какие проблемы? Ехать не дилижансом, упаковкой вещей занимаются слуги, да и уезжаем не навсегда. Всего-то делов, – войти в один портал на холме, и выйти в другом, что расположен во флигеле парка городского особняка семьи Эрриа. Но суматохи и нервотрёпки хватало! То уронили, там разбили, это забыли. А главное, ломался уклад жизни, к которому я только-только стала привыкать.
Леони бесконечно ныл, упрашивая взять с собой Бинго. На слова, что псу лучше остаться в поместье, он дулся и в конце концов заявил:
– Лучше учителя Вестера в поместье оставить, а Бинго взять!
Я не выдержала:
– Если ты не прекратишь нытьё, мы тебя дома оставим!
Леони замолчал, но смотрел так обиженно, что я сто раз пожалела о горячности, но всё же собрала волю в кулак и не отступила.
Элида, напротив, радостно взбудораженная предвкушением столичных развлечений и новых впечатлений, постоянно о чём-то рассказывала, задавала вопросы. Но этот её настрой настолько не совпадал с моим, что щебет девушки раздражал почти также, как нытьё Леони.
В поместье до самого нашего отбытия ко мне почему-то шёл бесконечный поток вопрошающих, как будто напоследок ожидали разрешения всех своих проблем разом. А в особняке, когда мы туда