Ещё двадцать одна сказка обо всём на свете. Игорь Дасиевич Шиповских
пелена. И вдруг слух донёс до него какое-то слабое, нежное журчание очень знакомого ему голоска.
– Что это, сон?… где я?… что со мной?… наверное, я утонул, и ангелы стенают обо мне… – неясной догадкой, мелькнула его мысль. Но тут сквозь пелену стали проступать очертания лица стенающего ангела, сначала появился рот, затем нос и наконец, глаза.
– Они закрыты,… а почему у ангела закрыты глаза?… – странно подумал Филипп, – ах, так он плачет,… вот почему они закрыты… – догадался он и опять перед ним всё расплылось. Секунда, другая и вновь забрезжил неясный силуэт лица. Филипп, собрав все силы, напряжённо вгляделся в него.
– Но что это там, у лица?… детский кулачёк,… ангел кулачком растирает слёзы?… ах, как же мне знаком этот кулачёк!… – вдруг уколола сознание резкая мысль, – да это же,… это,… это,… Юля!… это она!… – всё вмиг вспомнив, закричал внутри себя Филипп, и сердце его вспыхнуло, словно тысяча звёзд, готовое тот час выскочить наружу. Однако внешне это на нём никак не отразилось, он был очень слаб.
– Ю…л… я… я… – только и смог прошептать он на самом деле. Невероятный шквал эмоций клокотал в его груди, не давая во всю мощь выразить свой восторг. Но Юле и не надо было того мощного восторга, ей сполна хватило и его слабого хриплого стона, что он еле произнёс.
– Да, мой родной… да, мой милый… да,… да,… это я твоя Юленька… – стараясь сдержать слёзы, тихо лепетала она, вытирая его лицо своей ладошкой. И с каждым её прикосновением Филипп всё больше и больше приходил в себя. Не в состоянии совладать со своими чувствами Юля бросилась его целовать. Покрыла нежными поцелуями его губы, его лоб, его глаза. И прямо у всех на виду сотворилось чудо. Филипп с невероятно быстротой возвращался к жизни. Секунду спустя он полностью открыл глаза, свободно вздохнул, у него прояснился взгляд, и теперь он уже не мог оторвать его от Юли.
О, этот взгляд, эти его проникновенные небесного цвета глаза, они не обманут, не предадут. Юле казалось она не видела их целую вечность, хотя с того момента, как они с Филиппом расстались, прошло всего ничего. Признаться, она до сих пор бы так и не знала, как он выглядит, если бы не увидела там, в домике, его портрет. И теперь она всё смотрела и смотрела на Филиппа, ни на миг не отрываясь, словно боясь вновь что-то упустить. Сейчас для неё дороже и важней его ничего на свете не было. Но вот прошло несколько минут и влюблённые немного успокоились от первых переживаний. Юля перестала плакать и уступила своё место подле Филиппа баронессе. Та быстро осмотрела принца, произвела кое-какие измерения своими мудрёными приборами и сделала веское заявление.
– Кризис миновал!… в болезни произошёл коренной перелом!… однако не будем расслабляться, впереди нас ждёт ещё много хлопот!… – торжествующе воскликнула она, и тут же продолжила свои измерения. Все разом почувствовали великое облегчение. Маркиз немедленно кинулся помогать баронессе, а Юля, встав у изголовья, принялась внимательно за всем наблюдать.
И с этого момента