Дэвид Копперфильд (спектакль). Чарльз Диккенс
чинилось немало.
Из Санкт-Питербурха отправлялись в великой спешке. Прислуга по дому роем носилась, что ни попадя укладывала, да что, валом валила, что на вывоз годилось. Мебеля, картины да ковры, конечно, оставить пришлось. Одного хрусталя 15 ящиков уложили, а взять не довелось – больно тяжела кладь…
Тридцать три кареты, коляски и колымаги спервоначалу было в обозе нашем. Потом все таял и таял он, и к Ранненбургу и половины в нем не осталося. Самую зиму провели там, в крепости. Капитан Пырский с солдатами за нами тогда приглядывал. Строг был – слыхивали, что обещали ему маиора дать за службу, вот и лез он из кожи вон, чтобы выслужиться. Но ничего, нашел Александр Данилыч путь, как его улестить. На подарки светлейший не скупился, то часы золотые принять уговорит, то табакерки драгоценные, то перстни с камнями, а то и отрез золотой парчи или вовсе шубу со своего плеча. Брал служивый – то на свой день рожденья, то на супругины именины, то на новый год… И то сказано: «Не мазано колесо не вертится».
Из-за высокой двери послышался голос.
– Батюшки – святы, заболтался, старый, никак хозяин кличет!
Федотыч, не разгибаясь, вскочил и затрусил на зов. В полутемной комнате, где горел только один подсвечник, тьма сгустилась по углам и под высоким потолком. В круге света сидел, уронив руки на стол, человек в военном расшитом позументом кафтане. На столе перед ним, прислоненная к другому, незажженному подсвечнику, стояла высокая, в три пяди,4 узкая икона, светящаяся нежными золотистыми красками.
Петербург, май 201… года
Лика Кузовлева стояла у окна, крепко обхватив себя за плечи. Кусая губы, она глотала злые слезы, глядя на корявые тополя, покрытые зеленой дымкой молодых листьев. Кроме тополей и детской площадки внизу под окном в поле ее зрения попадала стайка припаркованных автомобилей, все как один, потрепанных и тусклых. Только на горизонте тонкой линией обрисовывались контуры Смольного и Исаакиевского соборов, да поблескивал золотом узкий шпиль Петропавловской крепости, словно в насмешку над откровенно убогим видом двора. Лика круто развернулась и прошла вглубь длинной комнаты. Села на скрипучий диван, покрытый допотопным покрывалом, покосилась на ковер на стене. Ничем другим, кроме издевательства, она не могла объяснить то, что муж выбрал ей такую квартиру. Точнее, бывший муж.
Вызов в суд на бракоразводный процесс был для Лики сродни грому небесному. Ну, ссорились они иногда, но кто из супружеских пар не ссорится? Ну, упрекал Андрей, муж Лики, жену в беспорядочных тратах, а разве бывает иначе? Все Ликины знакомые жаловались на мужей, которые пытаются перекрывать кислород. Выглядеть сногсшибательно требуют, а денег на этот непростой процесс жалеют! Сама Лика привычно отмахивалась от претензий Андрея, когда ему приходили сообщения о расходах с карты жены. Но, поворчав, он, как правило, пополнял ее счет и замолкал до следующего раза.
А чего
пядь – старинная мера длины, расстояние между большим и указательным пальцами руки, примерно 17,8 см