Любимые. Виктория Хислоп

      За обеденным столом тем вечером Темис поделилась печальной историей Фотини с бабушкой, братьями и сестрой.

      – Значит, твоя новая подружка из коммунистов? – спросил Танасис.

      – Нет, – сказала Темис, возражая старшему брату так, как не могла возразить сестре.

      – Ее отец отстаивал свои права, – вступился Панос за младшую сестру. – Я слышал о торговом профсоюзе в Кавале. Они протестовали…

      – Зачем? – вмешалась в разговор Маргарита. – Какой смысл?

      Панос не слишком ладил с сестрой.

      – Ты спрашиваешь, зачем протестовать? – требовательно спросил он. – Чтобы остановить плохое отношение к людям. Сделать слабых сильнее…

      – Что ж, сейчас он не слишком силен, не так ли? – жестоко подметила сестра.

      – Он выступал не только за себя. Тебе бы такое и в голову не пришло, правда? Кто-то пожертвует собой ради другого!

      – Как Иисус? Ты об этом? – спросила Темис, которая совсем недавно выучила несколько молитв на уроке закона Божьего.

      – Не сравнивай коммунистов с Богом! – рассердился Танасис и грохнул кулаком по столу, так что тот подпрыгнул.

      – Разница не так уж велика, – возразил Панос.

      – Theé mou, – пробормотала кирия Коралис, взывая к Богу, чтобы тот остановил спор. – Бог мой!

      Ожесточенный спор продолжался, а Темис подумала, слышал ли Господь непрекращающиеся молитвы йайа. Сама она ничего подобного не замечала.

      – Как ты смеешь так говорить? – кричал Танасис. – Как смеешь утверждать, что церковь на стороне тех людей!

      – Ты о профсоюзах?

      – Они просто ничтожество. Смутьяны. Они разрушат страну.

      – Что? Пытаясь обеспечить свои семьи едой? Поэтому они ничтожества?

      – Обеспечить едой? Думаешь, в этом их основная цель? Я не верю. Большинство иммигрантов смутьяны.

      – Беженцы приехали не по доброй воле. Ты дурак, Танасис. У них не осталось выбора.

      – Может, их еще политики заставили переехать сюда? Вытеснить нас? Забрать нашу работу?

      – Сам знаешь, все было не так, – возразил Панос. – Но именно решение правительства развязало войну. Они сами виноваты в том, что людям пришлось покинуть дома и свое имущество.

      – Их радушно приняли в Греции, но зачем устраивать беспорядки?

      Темис переводила взгляд с одного брата на другого. Панос и Танасис редко пребывали в согласии, но сейчас их ярость зашкаливала, и Темис поняла, что сама разожгла этот пожар. Она взглянула на сидевшую напротив Маргариту, которая, казалось, наслаждалась ссорой.

      – Скажи-ка мне, – крикнул Танасис, со злостью ткнув пальцем в сторону Паноса. – Разве коммунисты имеют право нарушать закон?

      Бабушка встала из-за стола, решив нарезать фруктов, но когда Танасис бросил вилку на тарелку и вылетел