Морзист. Ирина Камнева
мерно покачивалась; сестра ничего не говорила, сосредоточенно смотрела на дорогу, изредка покачивая головой под некоторые песни. Сейчас играла «Мы самые» Elvira T, и, кажется, она нравилась Машке.
Мы самые бедные, но самые стильные;
Живем без имени и без фамилии…
Все заднее сиденье, куда я сел уже по привычке, напоминало мою голову, только в разрезе. В беспорядке валялись мои зеленые спутанные наушники, напоминавшие тощих змей, любимая камера размером вполладони, крепление для камеры на голову, маленький штатив, дополнительные зарядные аккумуляторы, микрофон… и что-то еще.
Прогреем машину, поедем кататься.
В голове ветер, нам будто семнадцать…
Я надеялся что-нибудь заснять там, в поместье, хотя бы на память. Да и сестра попросила ее пофоткать. В руках я крутил поистине гениальную вещь – флешку-диктофон, два в одном. Заказал год назад с китайского сайта. И для лекций в колледже, и для подслушивания чужих разговоров – полезная вещь, универсальная…
Глубокий внутренний мир, пустые карманы.
Дороги не доделаны, прыгаем на ямах…
По дороге я хотел разобрать содержимое своего рюкзака, потому что перед выходом, как всегда, сгреб все вещи в кучу и кинул в сумку. Я не любил долго собираться перед выходом, зато во время езды мне всегда нравилось раскладывать свои пожитки перед собой. К тому же езда на машине, а особенно в даль далекую, для меня была мукой. Не такой, как мои приступы, но все же мукой. Надо иметь чугунный зад, чтобы обездвиженно просидеть на одном месте несколько часов подряд. К сожалению, мой не такой. А вот у сестры такой. Плоский чугунный зад, да простит меня Машка. Она очень любила поездки и всю жизнь мечтала о собственной машине и сейчас, должно быть, пребывала в эйфории, которую тщательно скрывала за равнодушной физиономией.
Когда мы подъехали к заправке, уже смеркалось. Я так долго ждал этого момента, что даже заранее отстегнул ремень и, когда машина остановилась, первым выскочил наружу.
Пока сестра доставала деньги и ковырялась с заправочным пистолетом, я успел размять затекшие ноги и осмотреться: по обоим краям трассы неприступной стеной стоял еловый массив, высокие фонари проливали тускловатый свет на дорогу, а рекламные щиты, практически все, почему-то пустовали. В душноватом воздухе повисла странная, еле заметная глазу дымка. С бешеной скоростью, периодичностью секунд в десять, проносились легковушки, но ни одна не заехала на заправку, словно стремясь поскорее удрать с дороги, сжимаемой по краям недружелюбными гигантами.
Я решил непременно это заснять. Камера не передаст той тревожной атмосферы, которая царила здесь, на одинокой заправке, но при пересмотре видео пережитые эмоции всегда возвращаются. Я вытащил камеру из машины, включил запись и начал безмолвный репортаж. Вдруг в кадр попала сестра, которая что-то бурно обсуждала с кассиром, а потом и вовсе убежала куда-то за кассовую будку. Я ничего не понял, но, выключив камеру, поспешил за Машкой. Что она там еще натворила?
Обойдя будку, я заметил