Прощальная гастроль. Галина Полынская
На лице у билетерши ясно прочиталось: «Вы бы еще позже приперлись!» Пришлось сделать вид, что всегда ходим исключительно ко второму акту и направиться в буфет, дожидаться антракта. К счастью, он вскоре начался и, выпив по чашке кофе, мы отправились в зал, занимать свои места в четвертом ряду.
– Нет, все-таки театр это особенное место, – с умной «репой» заявила Тая, вращая челкой по сторонам – особая атмосфера, значит, и люди тут тоже должны быть особенными…
– Двух особенных людей с бедного театра вполне достаточно!
– Тише ты, разоралась прям на весь храм искусства! Имей уважение к музам! Бескультурный ты, Сена, человек, прямо непонятно, где воспитывалась!
И я подумала, что большей подлости, чем эти билеты, Макакина не могла мне устроить.
Антракт подошел к концу, зрители возвращались, рассаживаясь на свои места. Погас свет, поднялся занавес, заиграла музыка, и на сцену вышел пожилой, совершенно квадратный господин с рыжей бородой из мочала и безо всяких предисловий запел жутким басом непонятно о чем.
– Кто это? – шепотом спросила меня Тая.
– Наверное, Руслан.
– Это? – искренне удивилась она. – Насколько мне известно, Руслан красивый молодой человек.
– Наверное, в опере главное не внешность, а голос.
– Очень жаль…
Квадратный Руслан пел очень долго и совершенно неразборчиво, но я все-таки уловила, что он собирается спасать Людмилу от Черномора. Закончив, герой ушел и его сменил точно такой же квадратный господин, но поменьше ростом, без бороды, но в шляпе, из-под которой в разные стороны торчали желтые соломенные волосы. Он запел немного потише, но при этом приседал от усердия. Мне он сразу же напомнил персонажа из моей любимой книжки детства «Волшебник Изумрудного города» – Страшилу. Сходство было настолько сильным, что во мне очень некстати начал образовываться смех. Такое иногда бывает, хохот вдруг распирает изнутри в самый неподходящий момент и ничего нельзя с этим поделать.
Как-то раз со мной эта беда приключилась в школе на контрольном зачете по алгебре. Из-за какого-то пустяка, сказанного соседкой по парте, у меня началась самая настоящая смеховая истерика. В аудитории царила гробовая тишина – этого преподавателя все панически боялись, – преподша смотрела на меня в упор, а я билась в конвульсиях и молила бога только о том, чтобы громогласно не расхохотаться во все горло. Я реально едва не треснула, чуть глаза не растеряла, честное слово. Теперь, кажется, со мною начинало происходить то же самое и опять в крайне неподходящий момент.
К счастью, вокальный номер долго не продлился, «Страшила» всем сообщил, что он тоже отправляется за Людмилой, и убрался со сцены.
– Слушай, Сена, – шепнула мне на ухо Тая, – лично я бы осталась с богатеньким Черномором, если б меня взялись окучивали такие вот соломенные квадраты. Прям позор, а не мужики.
Зря она это сказала. Достаточно было малюсенького повода, чтобы начать смеяться… ржать буквально, хуже всякой лошадюги.
Следующим