У СВЕТА И ТЬМЫ: Сошествие в Ад. Александр Черенов
встречи было не избежать, свои грязные мысли они не менее старательно прятали за «добрыми» улыбками и мощным защитным экраном. Конечно, у меня ещё оставался стратегический резерв из трёх членов Совета: Уриила, Гавриила и Мафусаила. Мужики даже пытались отстоять моё доброе имя перед Господом – но куда, там!
К сожалению, я не зря уже поминал «образ и подобие»: прости, Господи – и до Тебя дошла очередь! Увы, но Господь… Ещё раз, прости мне, Господи – теперь это «увы», и этот предлог: поминаю ведь – и не всуе! Так, вот: в некоторых отношениях – не будем говорить за все – Господь – такой же, как и его творение человек. Признаться в собственных недоработках для непогрешимого вождя есть мысль недопустимая. Одна лишь мысль – не говоря уже об её претворении в жизнь! И поэтому Господь исподволь был готов двинуть торным путём: назначением козла отпущения. И именно поэтому семена, которые высеивал Ерёма при активной поддержке соратников, падали не на каменья.
Мысль сего пройдохи была простой – и, вместе с тем, оригинальной. Покопаться в его мозгах я не имел возможности: защита – но зато я имел возможности «подключиться». Точнее: не имел – а заимел. За это мне следовало благодарить Главного херувима и одновременно Начальника личной охраны Господа Исраила. Этот херувим, несмотря на свой классически устрашающий вид, по отношению ко мне оказался существом предобрейшим. Уж, не знаю, что тому послужило – но только парень всегда был готов пойти мне навстречу – и даже без встречного движения с моей стороны.
Вот и сейчас я «не выходил из пункта Б». Не из скромности: из-за характера просьбы. Ведь по причине безвыходного положения я намеревался покуситься на святая святых: «тайну совещательной комнаты». Проще говоря, я вознамерился «поприсутствовать» на заседании Тайного Совета. К этому меня вынуждало то, что в последнее время Господь начал проводить заседание в отсутствие не только меня, но и моих друзей-«тайносоветчиков». Для каждого вдруг находилось срочное дело – и как раз в момент совещания! Я не мог не отдать должное усердию «доброжелателей»: исключали «утечку» они исключительно компетентно.
«Предостережён – значит, вооружён!». Я должен был знать обо всём, что умышляют против меня. Мне ведь полагался ответный ход – а ещё лучше упреждающий удар. Под ход следовало найти выход. И я нашёл его: выходом стал… вход в кабинет Господа! Теперь оставалось подключить Исраила.
Но тут – сразу же закавыка: сказать об этом прямо нельзя! И не потому, что «дураков нет». Точнее – не только поэтому: я не собирался рвать с Начальником охраны Господа. Дружба дружбой – но я ещё держал херувима про запас, в стратегическом резерве, на самый крайний случай.
А потом я вдруг подумал: случай – если и не крайний, то, как минимум, близкий к краю. Я ведь могу додержать Исраила в резерве до того, что мне уже и не потребуются никакие резервы. И я