Жить, чтобы любить. Ребекка Донован
он наградил меня своей привычной насмешливой ухмылкой. Какая странная реакция! Все, у меня больше не было сил оставаться с ним наедине в замкнутом пространстве. Я резко развернулась и вышла из комнаты.
Разговор с Эваном настолько выбил меня из колеи, что я не смогла сосредоточиться и моя работа осталась незаконченной. Эван ушел, чтобы сделать несколько фотографий – уж не знаю, что он там снимал! – но я все равно ощущала его присутствие. Этот класс был для меня чем-то вроде святилища, а он пришел и его осквернил.
Когда на перемене мы встретились с Сарой в коридоре, она сразу заметила, что я в растрепанных чувствах.
– С тобой все в порядке? – спросила она.
– Эван Мэтьюс был на художественных занятиях, – выпалила я.
– И… – Сара явно ждала продолжения рассказа.
Но я только покачала головой. У меня не было слов, чтобы объяснить, что Эван Мэтьюс бесцеремонно нарушил размеренное течение моего школьного дня. И хотя Сара понимала меня лучше, чем кто-либо другой, я не была готова делиться с ней своими переживаниями. У меня до сих пор внутри все клокотало, а мысли путались.
– Потом поговорим, – поспешно сказала я, развернулась и пошла в другую сторону.
Я решительно отказывалась понимать, что со мной происходит. До сих пор мне удавалось выжить исключительно благодаря тому, что я спрятала все свои эмоции под замок и бесшумно скользила по школьным коридорам, оставаясь незаметной для остальных. Учителя отмечали мою высокую успеваемость, тренеры – спортивные достижения, но в силу своей неприметности я не могла играть важную роль в общественной жизни школы. Меня трудно было запомнить, на что, собственно говоря, я и рассчитывала.
В свое время одноклассники пытались подружиться со мной и даже приглашали на вечеринки, но это продолжалось недолго. Я отклоняла приглашения, а во время разговора давала исключительно односложные ответы, и меня оставили в покое. Что и требовалось доказать.
Сара оказалась единственной, кто был рядом со мной все четыре года, что я здесь училась. В течение шести месяцев она упорно звала меня в гости, и Кэрол наконец сдалась, сказав «да». В тот раз она собиралась с подругой за покупками, и ей ужасно не хотелось брать меня с собой, поэтому приглашение Сары пришлось как нельзя кстати. И вот так, благодаря счастливому случаю, возникла наша крепкая дружба с Сарой. С тех пор время от времени, когда это совпадало с расписанием светских мероприятий Кэрол, мне разрешалось ночевать у подруги. Более того, поскольку отец Сары был судьей, такое – пусть даже опосредованное – знакомство тешило самолюбие Кэрол.
Прошлым летом мне даже разрешили поехать вместе с семьей Сары на неделю в Мейн, так как Джордж с Кэрол собрались отправиться с детьми в поход. Когда родители Сары приглашали меня, то обставляли все так, будто приглашают всю футбольную команду, а потому не могут не позвать и меня, и Кэрол вынуждена была соглашаться. Но по возвращении домой мне приходилось жестоко расплачиваться за свою, как ей казалось, черную неблагодарность.
Но никакие синяки не могли заставить меня забыть лучшую неделю своей