Фигурное катание. Стальные девочки. Елена Вайцеховская
не могла ни сидеть нормально, ни ходить, когда вернулась из Турина в Америку, – до такой степени было больно. Я и сам пережил сильный шок. Когда мы только начали вместе работать, Кван не раз жаловалась, что кости таза у нее «шевелятся внутри». Я был склонен списывать все это на мнительность: никак не мог понять, как такое вообще может быть. Но при обследовании в клинике выяснилось, что правое крыло тазовой кости отслоилось от крестца, причем довольно давно. Так что Кван с этим мучилась все два года до Игр в Турине. И молчала.
Наши занятия перед той Олимпиадой порой выглядели так: Мишель приходила на тренировку и начинала наматывать круги по льду. Я смотрел только на выражение ее лица. Если она, проезжая мимо меня, едва заметно качала головой из стороны в сторону, я понимал, что тренировки не будет. Что бедро болит у нее до такой степени, что нет никаких сил терпеть. Когда случались совсем уж сильные обострения, Мишель ездила в Лос-Анджелес к китайскому врачу-мануальщику и он каким-то образом вставлял кости на место. Последствия этой травмы сильно усугубило и то, что незадолго до Игр Кван открыла в Лос-Анджелесе свой каток и, по соображениям бизнеса, должна была тренироваться именно там – на гораздо более жестком льду, чем привыкла в Лейк-Эрроухеде. От постоянных жестких приземлений тазобедренный сустав пострадал еще сильнее. Я видел это, нервничал, злился. Но что я мог поделать? И как я мог ее в этой ситуации бросить?
Приезд в Калифорнию Асады стал для тренера поистине подарком судьбы. Проработав с японкой несколько месяцев, он сказал мне при очередной встрече:
– Эта девочка – совершенно особенная. Талантище. И очень мощный ум. Этим, кстати, Мао очень напоминает совсем молоденькую Мишель. Попала она ко мне на каток совершенно случайно. Приехала в Лейк-Эрроухед с мамой, сестрой и менеджером, покаталась неделю или полторы. Я уже знал, что до этого семья успела побывать и в Канаде, и на Восточном побережье США. А в самом конце лета Асада снова приехала в Калифорнию и сказала, что хотела бы работать со мной постоянно. Как показывает практика, спортсмены такого уровня ищут не только тренера, но и наиболее удобные для тренировок условия. Сколько времени Асада захочет пробыть в Лейк-Эрроухеде, предсказать было невозможно. Если задержится на длительный срок, тогда, возможно, мы будем разговаривать о каких-то контрактных отношениях. Сейчас у нее сложный период – 16 лет. У восточных девочек, как мне кажется, перестройка организма проходит несколько легче, чем у европейских или американских, хотя должен заметить, что японцам в принципе несвойственно предпринимать превентивные меры. Я как профессионал всегда вижу, когда те или иные качества спортсмена начинают ослабевать. И стараюсь что-то поменять еще до того, как недостатки станут очевидными для зрителей. Но в Японии, похоже, все с самого детства приучены с удовольствием относиться даже к самой тяжелой работе. А потому, если японцы видят, что что-то у них перестало получаться, они чуть больше концентрируются, чуть сильнее упираются, если нужно – работают