Двойная звезда. Анатолий Фролушкин
мне было без разницы, с кем я танцевал: с Розой или с Лилией. Факт в том, что я не знал с кем. Ни одна из сестёр, при этом, как обычно, и бровью не повела. Роза, так Роза. Не спорить же по пустякам! Парням же я ответил, что да, было время – тренировался, давно. А мастерство, как и опыт – не пропьёшь. Это общеизвестно. Поэтому, вот и могу, когда хочу. Старцы из оркестрика, воодушевлённые успехом своего исполнительского мастерства, грянули танго «Брызги Шампанского». Я сфокусировался на шушукании второй близняшки и Колесова. Судя по всему, девушке тоже хотелось праздника и она тянула Сергея на танцпол.
– Ну – ну, – подумал я, – интересно, как покажет себя барабанщик в непростой обстановке? – Танго требует наличие умения, так сказать.
Она всё же вытащила его из-за стола, но лучше бы этого не делала. Это было жалкое зрелище. Серый повис на партнёрше и томно вилял задом в такт музыке. Наверное, Хосе решил более не искушать публику. Оркестрик «Весёлая старость», как я мысленно окрестил коллективчик престарелых музыкантов, покинул сцену, уступив место более молодым и современным артистам. Братья Высокие не стали ловить ноздрями мух и пересели к двум разбитным молодящимся дамам, скучавшим без кавалеров. Правильное решение. Таким образом за нашим столиком образовались две пары. Мне не хотелось более разминаться на танцполе и я приналёг на оч-чень качественный коньячок «Арарат». В мире, как известно, настоящий коньяк вырабатывают только две страны: Франция и Армения. Остальные гонят бренди. Это не я сказал, а специалисты в области виноделия.
Мы болтали ни о чём. Все четверо. Хотя, поговорить стоило и поговорить серьёзно о нашем настоящем положении. О планах на жизнь. Первым, у кого развязался язык, стал Колесов. Он находился уже в состоянии значительной степени подпития.
– Денис, вижу ты на меня в обиде, – начал Серый свою оправдательную речью – Зря. Сам ведь тоже не долго ломался. А они, знаешь как? С ними не поспоришь. Тем более, когда, как у меня – всё рыло в пуху! – И так как я не перебивал, он продолжил, – я дал подписку. О неразглашении. Не мог я тебя ввести в курс раньше времени…
– Когда, – спросил я его, – когда это началось? Когда взялись валить «Великолепную семёрку»?
– Ещё зимой. Вскоре после Нового года. – Колесов чему-то усмехнулся. – Они рассчитывали справиться с тобой за месяц. Сильно удивлялись твоей изворотливости. Говорили, что им такой и нужен! Соло, ведь ты им сопротивлялся целых полгода, даже не догадываясь, что к чему и почему!
– Ну, да, не догадывался. – Я тоже усмехнулся, – а вы, наверное, ставки делали на то, сколько промучается фраер?
– Зря ты так, брат. – Колесов нахмурился. – Думаешь, мне было легко?
Мне вдруг надоели эти выяснения. Не знаю, о чём он, когда говорил о своём «рыле в пуху». Неважно. Теперь уже неважно. Проехали. Я высказался как-то в этом духе и предложил Колесову выпить на брудершафт. Все мы люди-человеки. Кто не ошибался?
Наши дамы удалились по своим