Сандаловое дерево. Элли Ньюмарк
на узкую кроватку. Лежа в нимбе рассыпавшихся по подушке золотистых кудряшек, он посмотрел на меня с недетской серьезностью.
– Папа злится на нас?
– Нет, Котлетка. Просто устал на работе. – Я забрала Спайка и, поглаживая сына по лбу, тихонько замурлыкала «Дэнни-бой».
Через пару минут он пробормотал:
– Глазки закрываются.
– Спи, малыш. – Я провела ладонью по сонному личику, поцеловала в щечку, опустила москитную сетку и вышла, оставив дверь приоткрытой.
Мартин сидел за столом в кухне, обхватив голову руками. Очки лежали у локтя. Я остановилась, подбоченясь – моя боевая стойка.
– Может, расскажешь, что случилось?
– Господи, Эви, не начинай. – Он поднял голову, и во мне что-то дрогнуло. Обычно бесстрастное, словно окаменевшее, лицо сморщилось от боли. Глубокие карие глаза, оставшись без очков, казались голыми и беззащитными. – Страна вот-вот взорвется. Вам с Билли нужно вернуться в Штаты.
Я села напротив:
– Так что все-таки случилось?
– Не надо было тащить вас сюда. Тем более Билли… Боже, о чем я только думал? – Он потер лоб.
Я потянулась через стол, коснулась его руки:
– Мартин, что слу…
– Собери чемодан, самое необходимое. Не суетись. Я хочу, чтобы вы сели на восьмичасовой поезд до Калка. Оттуда доедете до Дели. – Он закурил, держа сигарету дрожащими пальцами. – Университет поможет добраться до Бомбея. Сядете на пароход до Лондона, а уже оттуда – в Штаты.
– Ты сам себя слышишь? – Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. – До восьмичасового поезда еще двенадцать часов. Успокойся и расскажи, что происходит.
Мартин затянулся и шумно, со свистом, выдохнул.
– Да, ты права. Я только что узнал, но… все в порядке. – Он поднял руки ладонями вверх – мир.
– Принесу поесть. – Я взяла две тарелки, положила риса и не слишком аппетитного вида карри из баранины. Не знаю почему, но мне вдруг жутко захотелось сэндвича с сыром. Я поставила тарелки с карри на стол. – Итак, что происходит?
– Маунтбеттен[9] перенес дату ухода англичан. – Мартин ткнул сигаретой в пепельницу и уставился в тарелку.
– На какое число?
– На пятнадцатое августа.
– Этого года? Но это уже через два месяца.
– Вот именно. – Мартин проглотил кусочек карри и замахал ладонью у рта, но я видела – больше напоказ. – Так или иначе, раздел все равно произойдет. Прежде чем уйти, они проведут через эту страну воображаемые линии и поделят ее между индусами и мусульманами.
– Но Ганди против раздела.
– Ганди сейчас проигрывает.
– Почему в августе? Это же…
– Безумие. – Мартин отложил вилку. – Индия будет индуистской, а новая страна, Пакистан, мусульманской. Миллионам сбитых с толку, обозленных, испуганных людей придется оставить свои дома и уйти за новые границы. Маунтбеттен говорит, что тех, кто пожелает остаться, защитят, но как? И кто? – Он опустил локти на стол, и по губам его скользнуло подобие улыбки. –
Маунтбеттен (1900–1979) – британский военно-морской и государственный деятель, адмирал флота. Последний вице-король Индии, при котором страна получила независимость.