Пять минут до любви. Ирина Лобусова
еще не знала, что это моя судьба, а тем более – мой кошмар. Я не знала, что через всю жизнь мне будет суждено пронести с собой образ этого человека. У меня была близкая подруга, с которой мы гуляли по вечерам. Вместе с ней мы придумали игру. Считать владельцев роскошных иномарок, провожающих нас глазами. Мы обе – я и она, в совершенстве умели вести такую игру. Мы сами подбирали себе мужчин, развлекались, потом выбрасывали. Я относилась к сексу легко – как к выпитому стакану освежающе холодной воды. Всю ночь прозанимавшись с кем-то бешенной, бесшабашной любовью, на утро я не могла вспомнить имени этого человека. А встретив на улице через несколько дней – вообще не узнать. К тому же я не узнавала голоса по телефону. Многие обижались, но мне всегда было на это плевать. Моя подруга была единственным понимающим меня человеком.
Наша дружба была похожа на мужское сообщество интересов, а не на сплетни двух подруг. Да что долго рассуждать: наши отношения были похожи на настоящую мужскую дружбу. И я была счастлива от того, что в моей жизни есть такой замечательный человек. Наше духовное общение было настолько прекрасным, что в этом союзе все остальные являлись лишними. Вечерние прогулки вдвоем по залитому огнями городу я всегда буду вспоминать, как лучшие, неповторимые мгновения своей жизни. Я любила свою подругу и гордилась тем, что она у меня есть. Именно она стала единственной свидетельницей нашей встречи. Она была единственным человеком, видевшим мой кошмар в лицо. Мой кошмар произвел на нее благоприятное впечатление (как и на всех). Он в совершенстве владел этим искусством – производить хорошее впечатление на всех. Он очень мило улыбался и делал вид, что совсем не кошмар.
Всё, все хранится в моей памяти – каждое мгновение и каждый звонок, каждая случайная встреча и каждая агрессивная фраза, всё рассортировано по полочкам, отложено в хранилище и ждет свой срок, чтобы возродиться к жизни новой болью. Ведь два года состоят из очень многих часов. Все остальное просто ерунда – по сравнению с какой-то мыслью, навязчиво и надсадно постоянно царапающей твою душу. Два года, просыпаясь по утрам, я задавала себе один и тот же вопрос: чего я жду? Задавала, никогда не находя нужного ответа. Разве это навязчивое что-то было тем, что следовало ждать? Я не видела ни любви, ни ласки, ни теплоты, ни участия. Каждый раз меня брали грубо и жестоко, просто как необходимую вещь. И этих двух лет было достаточно, чтобы навсегда разувериться в собственной женской привлекательности, но… Но – я была не такая, как все, и он тоже был не такой, и я узнала: такое отношение кроется не во мне, а в том, что это единственный способ любви, который ему доступен. Других способов любви он не понимал. Все было бы проще, если б не мысли, горько и больно царапающие меня ночью. От них я просыпалась и уже не могла спать.
Однажды мы гуляли с подругой по вечернему городу. Мы обсуждали квартирный вопрос. Не мой. Одной знакомой. Грозящий тем, что несчастная участница юридическо – нотариальных споров могла потерять жилплощадь. Впрочем, у нашей