Лулу. Владимир Колганов
сентябре грибов в лесу было видимо-невидимо. Да, что-то я опять все про грибы – ну так ведь август, сезон только начинается. И вот, чтобы вернуться нам на дачу, нужно было перейти шоссе. Если бы знать заранее, что, пробежав несколько метров, она остановится на полпути, остановится только для того, чтобы потянуть меня обратно… А слева под горку катилась огромная махина тяжелого грузовика и за ним дальше нескончаемый поток машин – его-то я и хотел опередить, чтобы не торчать нам на обочине.
Удар грузовика пришелся Нине в грудь. Собственно, еще чуть-чуть – и грузовик задел бы ее лишь по касательной, потому что в последнее мгновение водитель все же попытался машину отвернуть. У меня до сих пор при воспоминании об этом возникает в ушах жуткий визг автомобильных тормозов, а перед глазами – мокрое от недавнего дождя шоссе, сплошь усыпанное нашими грибами. И лежащая среди них Нина…
На суде адвокат водителя, работавшего в какой-то крупной фирме, настаивал на том, будто Нину под колеса чуть ли не намеренно толкнул я. Да с какой стати? Чтобы я ни с того ни с сего кого-то под колеса бросил? Это каким же надо быть уродом, чтобы такое предположить! Ну да, еще бы рассказали, что была проведена операция спецслужб. И ведь никто не обратил внимания, что я и сам в этом деле пострадал – меня ведь тоже садануло по руке, той самой, в которой я удерживал руку Нины. Но вот случилось так, что не удержал.
В общем, вскоре после того случая у меня начались неприятности по службе – что поделаешь, если на моей прежней работе от персонала требовалась кристально чистая репутация, а тут… Да и то сказать, когда опытный сотрудник попадает в подобный оборот, это либо означает, что к работе он уже совершенно непригоден, либо позволяет предположить преступное намерение, в данном случае, как ни странно, именно с моей стороны. И конечно, сыграла свою роль наша с Ниной, правда, толком не доказанная связь и ее беременность, хоть я, как мог, пытался убедить судью, что мы с Ниной практически даже не были знакомы, так что и умысла с моей стороны, каких-то житейских разборок в принципе не могло быть. Ну в самом деле, не мог же я признаться в том, что между нами как раз накануне произошел крайне неприятный разговор, в котором я просил, даже умолял Нину избавиться… Нет, просто говорил, что вот сейчас нам это совершенно ни к чему. Видимо, там, на середине шоссе. Ниночка и приняла решение. Поэтому и попыталась словно бы все вернуть назад, возвратиться туда, где кругом были только лес, птицы, звери и не было ни меня, ни других охочих до женских прелестей лживых и лицемерных мужиков.
В общем, слава богу, для меня все более или менее удачно обошлось. Хотя при увольнении потерю бдительности все же приписали, причем с соответствующим понижением воинского звания. Я, правда, попытался оспорить это решение, однако все старания оказались ни к чему.
Увы, но чем больше я задумываюсь обо всех этих событиях сейчас, чем чаще перебираю в уме причины и последствия, тем все отчетливее в моем сознании возникает следующая мысль. По-видимому,