Плесень духа (spiritum fingunt). Виктор Чирков
который при соприкосновении с водой покрывается белым налётом. Именно поэтому базилика Сакре-Кёр сверкает белизной, по той же причине камень разрушается. Как долго простоит сооружение – большой вопрос.
Наверное, в душе должен был родиться вопль восхищения и трепета, снизойти благодать, но струны божественной арфы молчали.
Информационные технологии разрушили миф, окно в небо для меня осталось закрытым. Может быть – внутри? А может быть, его тут вообще нет, только декорации к мешанине в наших головах и очередному политическому проекту. Над входом статуи Жанны д'Арк (справа) и святого Людовика (слева) работы Ипполита Лефевра. Над ними, в центре, возвышается белоснежная статуя Иисуса Христа. Он – покровитель Лютеции, столицы галлов? Или римлян разрушивших эту столицу и распявших его через пятьдесят два года на другой горе? Люди привыкают ко всему, парижане не исключение. Теперь причудливая имитация византийского храма, башня и белоснежный купол которого стали неотъемлемой частью парижского небосклона.
Собор Sacré Cœur начали возводить в конце XIX столетии по инициативе Католической церкви, желавшей искупить «преступления» Парижской Коммуны. Пресс-папье, придавившее грехи и впитавшее пролитую кровь. Но были и противники строительства церкви, они взяли реванш, присвоив расположенному у подножия монументальной лестницы скверу – скверу Вилетт – имя местного художника, который во время освящения церкви стал кричать «Да здравствует дьявол!». Так чей же теперь это храм, если его имя впечатано в основание изъеденного норами холма Монмартр и вплетено в священную молитву? Строительство Сакре-Кёр было начато в 1876 году, однако вскоре приостановлено из-за нестабильности почвы. В эпоху средневековья там располагались каменоломни.
Для укрепления фундамента пришлось снова изрыть холм. Сейчас возвышенность еще способна выдержать храм и толпы туристов, но если они вместе с базиликой даже и уйдут в объятия недр, останется великолепный вид на Париж. Отсюда город виден как на ладони, окруженный холмами, с клыками новостроек в юго-восточной части, на высотах пригорода Бельвиль и на западе в квартале Дефанс. В самом центре города – башня Монпарнас, а позади нее – высотные дома южных пригородов.
Внутри в этот час оказалось светло и свободно. Я шел под сводами вместе с редкими туристами, словно плыл по течению реки, и любовался убранством базилики. Меня совершенно не беспокоила «неовизантийская мешанина», как определили интерьер критики. Впрочем, католический праздник Святого Сердца Христова, в честь которого базилика Сакре-Кёр получила свое название, волновал еще меньше, как и большинство туристов. Для всех нас, иноземцев, детали мифов и междоусобиц местного населения, приправленные изрядной долей политической конъюнктуры своего времени, оставались лишь запутанной легендой, украсившей собой базилику.
Пустота. Убрать таблички – и останется только красивый камень. Немного постоял в центральном нефе, вялое течение посетителей вынесло меня вместе