Красный Герцог. Владислав Николаевич Хохлов
мы сможем обсудить освобождение моего отца? Сэр… – юноша пристальным взглядом смотрел на Манфрэда, пытаясь изменить гнятующую атмосферу вокруг.
Под суровым взглядом своего дерзкого собеседника, левый глаз начал дергаться, показывая, что его обладатель находится на пределе нервного срыва. Эта картина раззадорила Манфрэда из-за чего он ухмыльнулся, не скрывая, что ему показалось это смешным.
– Не мне это решать, пацан. Все решения исходят из штаба. Я выполняю приказы и отдаю приказы вам. – его утомил этот диалог, и когда он увидел, что Генрих пытается еще что-то сказать, незамедлительно добавил:
– Я всё сказал, поэтому не лезь с таким разговором ко мне.
– Вы можете с ним поговорить? Убедить, что эта операция важна для армии? – Генрих попробовал последний раз потянуть за нужные ниточки, надеясь, что получит хоть какую-то помощь от нужного человека.
– Нет. Это тебе надо, ты и разбирайся. – ответ Манфрэда был короток и груб. Последний ответ человека, которого немного уважал Генрих и первый ответ человека, которого он по-настоящему начал ненавидеть.
Генрих был шокирован. На его глазах человек, который в начале зарекомендовал себя как грубую, но понимающую личность, превратился в жестокого, не идущего ни на какие уступки человека. Говорить об операциях с Манфрэдом было бесполезно. Оставалось только одно: найти стоящих выше людей и убедить их в важности этой операции. Тогда отец будет свободен.
Сердце бешено колотилось в груди. Генриху пришлось по новой планировать его дальнейшие действия. То, что от него отвернулся Манфрэд, сильно усугубило ситуацию. Не от кого теперь было ждать помощи.
Стоя долгие минуты на морозе, он не заметил как вышли другие новобранцы из барака. Манфрэд окинул рекрутов своим взглядом и приказал им идти за ним. Они ушли за бараки, где можно было увидеть небольшое посевное поле. Генрих сразу узнал этот вид. Вскопанная земля, очищенная от сорняков. Здесь когда-то была большая плантация, которая поддерживала сытость местного населения. Теперь это поле переродилось в обучающую площадку. И, возможно, никогда на ней больше не взойдут новые ростки.
Это поле приглянулось их офицеру своей величиной. Он решили использовать его как спортивную площадку. По приказу Манфрэда, весь его отряд бегал по периметру этого поля. “Подготовка к будущим событиям.” – так он сказал. Бегать по этому полю пришлось около часа. Иногда Генрих обгонял тех, кто отставал, иногда отставал он сам. Генрих не заметил на поле никого из других отрядов, бежал только отряд Манфрэда. Но в конечном итоге все они остановились по очередному приказу их офицера и направились в столовую, точнее, в некрасивую и полуразрушенную церковь, из которой всё убрали и переделали интерьер под полевую кухню.
Смотря на действия своих коллег и то, как они беспрекословно выполняют команды Манфрэда, Генрих понял, что все они слышали те крики с улицы. Тогда он стал примером для всех, как не стоит себя вести с офицером.
Простояв в очереди из других людей, Генрих получил свою маленькую награду, поощрение