Мама. Андрей Хорошавин

      Покачиваясь на сидении скутера рядом с водителем, Анна не смотрела на дорогу. Пристроив тактический шлем на полу возле правой ноги, рядом с карабином, она считывала информацию об «объекте», собранную для неё агентами Ши. Легким нажатием, она перелистывала страницу за страницей, пробегала глазами, появляющиеся на экране строчки, фотографии, чертежи и схемы и листала дальше.

      Одноглазый Пак. Корейцы. Это противостояние между японскими и корейскими преступными группировками уходило корнями в глубокую древность, во времена «Триад» и «Якудза» и в настоящем приняла иную окраску. Национальная сторона вопроса потеряла актуальность, но неприязнь осталась прежней, впрочем, как и между всеми представителями организованной преступности. Тут все жили, как пауки, загнанные в одну тесную ёмкость.

      Изучая материал, Анна понимала, что бой будет тяжёлым. Или-или. Она ни разу не сталкивалась с людьми Одноглазого Пака, но со слов Ши знала, что, на данный момент, это единственный человек в Мегаполисе, способный противостоять им.

      Ши хотел, что бы было, как можно больше шума и крови. Реки крови. Что бы обыватели похолодели от ужаса, взирая на экраны инфо панелей, с которых дикторы новостных каналов выплеснут на них весь этот ужас. А ещё, это должно было послужить уроком для потенциальных конкурентов. Ши всемогущий. Ши ужасный. Ши безжалостный. Он хотел, что бы все окончательно уразумели, что вмешательство в дела Ши и смерть означают одно и то же.

      К месту нахождения «объекта» выдвинулись тремя группами – две наземные и одна с воздуха. Четверть бойцов Ши оставил при себе.

      «Ши осторожничает». – Анна улыбнулась половиной рта. – «Страхуется на случай поражения. Он не может не осознавать серьёзности создавшейся ситуации, потому, что не чувствуя силы, корейцы никогда бы не сунулись на территорию Ши. Поражение здесь равно смерти. Потому все сейчас понимали одно – бой будет страшным».