На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века. Вадим Парсамов

На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века - Вадим Парсамов


Скачать книгу
простор, взгляды сделались у всех благосклоннее, поступь смелее, дыхание свободнее [Вигель, 2003, кн. 1, с. 170][9].

      И более старшему поколению, приветствующему в начале века восшествие на престол Александра I, казалось, что в мире воцарились тишина и порядок, и теперь войн больше не будет. Эти ожидания, в частности, были высказаны Н.М. Карамзиным в стихотворении «Его императорскому величеству Александру I, самодержцу всероссийскому, на восшествие его на престол». Екатерина прославила русское оружие («Уже воинской нашей славы // Исполнен весь обширный свет»), а Александр должен продолжить ее славные дела, но уже не на военном, а на мирном поприще («Монарх! Довольно лавров славы, // Довольно ужасов войны!.. // Ты будешь гением покоя»).

      По-иному с веком Екатерины II начало александровского царствование связал Семен Бобров. В стихотворении «Глас возрожденной Ольги к сыну Святославу» представлена историческая аллегория, скрывающая под именами княгини Ольги, ее сына Святослава Игоревича и внука Владимира Святославича отношения Екатерины II, Павла I и Александра. Христианка Ольга осуждает завоевательную политику своего сына язычника Святослава. Ее тень, обращаясь к Владимиру, произносит:

      Владимир! – Ольги внук, Владимир,

      Тебе реку: внемли! – В час гневный

      Мой сын, несчастный твой отец,

      Оставил ввек сей дол плачевный,

      Приял и дел и дней конец.

      Лишь росс со мной навек простился,

      И зреть меня он в нем не смел,

      Как и того теперь лишился.

      Владимир должен теперь по смерти отца вернуться к тому, что было завещано Ольгой и отвергнуто Святославом:

      Чертеж небесный и священный,

      Чтобы народ весь возродить,

      Оставлен на случай пременный.

      Чертеж сей должен ты открыть.

      «Чертеж» – это знаменитый Наказ Екатерины II Уложенной комиссии. Речь идет о том, что Александр должен вернуться к политике просвещенного абсолютизма и предстать перед своими подданными не как его отец, воинствующий деспот, а как бабка-законодательница:

      Чертеж теперь славянам лестен

      В нем целый дух мой помещен,

      А дух душе твоей известен.

      Разгни его! – и росс блажен.

      Ты узришь в нем, что дар сладчайший,

      Что небо земнородным шлет,

      Есть царь любезный, царь кротчайший,

      Который свой народ брежет.

      Таким образом вводится тема просвещения как антитезы войне:

      Питомец мой багрянородный!

      Ты должен мудрость насаждать

      Среди пелен в умы народны,

      Чтоб с сердцем души воспитать.

      При этом просвещение ассоциируется не с насилием, как это нередко бывало в истории России [Парсамов, Шанская, 2003, с. 243–260], а с любовью, которая является лучшей защитой монарха: «любовь, одна любовь – твой щит». Поэтому Святослав (Павел), исповедующий войну – не просветитель:

      Отец твой не был просветитель,

      Он


Скачать книгу

<p>9</p>

Правда, в других мемуарах, встречаем совершенно другую оценку того периода. Так, В.Н. Головина писала: «Анархия заступила на место самого строгого царствования. Появились вновь всякого рода костюмы, кареты мчались во весь опор. Я сама видела гусарского офицера, скакавшего галопом во весь опор по тротуару набережной с криком: – “Теперь можно делать все, что угодно!”» [Головина, 2000, с. 227].