Солдаты Омеги. Виктор Глумов
кто-то из омеговцев.
Мимо Артура протопали ноги в ботинках. Вдалеке захрипели, ойкнули. Ствол убрали, и Артур увидел, как двое в черном тащат подстреленного кетчера, тот обмяк и не сопротивлялся.
– Беру командование на себя, – подоспел омеговец, спрятавшийся за грузовиком. – Пленных найти, этого, – кивнул он на бандита, – растянуть на кузове. Пусть подыхает медленно.
Не успел Артур обдумать свое положение, как нашли Шкета и охранника из поселка, пригнали пинками. Жбан прикрывал разбитые губы. На Артура никто не обращал внимания. Улыбнувшись, удача повернулась задом. Если бы командир выжил, Артура точно взяли бы в наемники, послужил бы сезон-другой, а потом вернулся за Никой и пристрелил Романа (при мысли о нем сжались кулаки). Теперь же… бежать надо было. Артур прекрасно понимал, что их в Омеге никто с распростертыми объятиями не ждет.
– Где бородатый? – спросил сержант, взявший на себя командование.
– Как в разлом провалился, – доложил другой омеговец.
– И мутант с ним. Пусть остается. Он нам жизнь спас. Забираем груз и уезжаем.
Дико орал кетчер: его веревками растягивали на раскаленном кузове. И правда, омеговцы слово держат. И командир сдержал бы, если б не эта тварь.
И снова тряска, душный кузов да плюс вопли поджариваемого кетчера. Сперва он орал и бранился, потом на некоторое время смолк и дурным голосом затянул песни вольной Пустоши. Вечером омеговцы остановились и выбросили труп.
Глава 4
Первое испытание
После Бунта Офицеров, произошедшего в 170 году от Погибели, власть в Цитадели перестала быть преемственной. Теперь звание генерала может быть присвоено любому офицеру, имеющему выдающиеся воинские достижения и работающему на благо общего дела. Звание офицера отныне присваивается лишь курсантам, прошедшим специальный курс теоретической и практической подготовки. Пехота пополняется рядовыми из числа так называемых диких – обитателей Пустоши.
Вбив в курсантские головы все необходимые знания, в последние дни «научники» сбавили темп.
В аудитории было невыносимо – душно, жарко, и жара давила, давила, голова сама собой клонилась к столу… Лекс дернулся и открыл глаза. Мастер-наставник по географии прервал речь, окинул аудиторию задумчивым взглядом:
– Сегодня наше с вами последнее занятие, курсанты, но, надеюсь, не последняя встреча. Поверьте, география и картография важны для будущего офицера не меньше, чем боевые искусства…
Мастер-наставник еще долго нес проникновенную чушь, а Лекс таращился в окно, где подпирали небосвод изъеденные эрозией скалы. «Дурень, – сказал он себе, – учеба кончилась, твоя жизнь меняется». Но ничего не почувствовал, ни предвкушения, ни ожидания, только какой-то отблеск неизбежности лежал на всем – на полу, стенах, столах аудитории, лицах товарищей.
– Можете быть свободны, – закончил мастер.
Курсанты поднимались, подходили