Правила колдовства. Сергей Малицкий
такую красоту? И почему здесь, а не в Тэре? Пожалуй, тут и мошны под такой товар не найдется.
– Другое дело у меня здесь, – спокойно ответил путник, глядя в глаза стражнику. – Но о нем я говорить не могу.
– Все у вас так в храме, – хмыкнул стражник, возвращая ярлык. – Таинства разные. Службы. А у нас здесь просто. Привел товар, продавай. А не хочешь продавать, проваливай. Мне все равно, конечно, а у тебя язык отвалится отбрехиваться.
– Я ненадолго, – холодно улыбнулся путник. – Не отвалится.
– Я присмотрю за тобой, – пообещал стражник. – Только ты умойся, кровь у тебя под носом, от жары наверное. Смотри, солнце в эту пору палит нещадно. Да, если сторгуешь лошадку, все одно без торгового сбора не выйдешь с ярмарки.
– Нет, – помотал головой путник. – Ты меня и не вспомнишь.
– У меня хорошая память, – засмеялся стражник, но путник уже прошел через ворота и смешался с толпой.
Народу было на торжище немало, хотя основная торговля обычно случалась по осени, к уборочной и первому обмолоту, но и теперь торговые ряды не страдали от скудости. Овощей и фруктов, во всяком случае, было полно, и между рядами бродили не только фатачские хозяйки с корзинами, но и хозяева окрестных ферм, самое время было прикупить инструмент, прицениться к семенам на следующий сезон да и просто перекинуться словом с дружками и соседями. Путник с красавцем конем в поводу заставлял их с восхищением замирать на месте, но едва различимое сквозь ярмарочный гомон постукивание посоха по заплеванным камням рыночной площади словно сдерживало их от пустобольства, вряд ли в кошельках даже всех рыночных торговцев скопом имелась и половина стоимости этого жеребца. Тем временем путник добрался до середины площади, остановился неподалеку от торговца семечками, рассыпающего их берестяным кубком по кулькам и мальчишеским карманам за медные гроши, и опустился на колени, смахивая пыль с черного камня, что был частью мостовой, хотя и превосходил размером окружающие булыжники в несколько раз.
– Обронил что или камешек приглянулся? – засмеялся торговец. – Не выковырнешь, пытались уже. Он, похоже на пару локтей в землю уходит, если не больше. Плита, наверное, была могильная когда-то. Или еще какая пакость. Не стоит и корячиться. У камнерезов тебе любую плитку за гроши подберут. А за такого коня и дом из нее построят.
– Замолчи, – щелкнул пальцами путник, и торговец заткнулся тут же. Остекленел взором, замер, опершись коленями о мешок, уронил внутрь него кубок.
– Пяти хватит, – еле различимым шелестом пронеслось над ярмарочной площадью или же сам путник прошептал что-то услышанное только им, но странный черный посох поднялся на локоть от мостовой и с едва различимым звоном коснулся черного камня, после чего словно безмолвие окутало и путника, и его жеребца, и ближнего торговца, и мальчишку, замершего у мешка с семечками, и дородную фатачскую хозяйку с корзиной со снедью, и то ли нищего, то ли прощелыгу, с воровским умыслом волочащегося