Спартак. Рафаэлло Джованьоли
к хозяйке, хлопотавшей около стола и услуживавшей гостям, – скажи-ка мне…
– Не богов я мать, а прожорливых и презренных гладиаторов, – шутливо поправила Лутация.
– А разве ваши боги не были в свое время гладиаторами, и даже хорошими гладиаторами?
– О, Юпитер, прости, что я должна слушать такие богохульства! – вскричала хозяйка с негодованием.
– Клянусь именем Эссуса, я не лгу и не богохульствую! Оставляя в стороне Марса и его дела, довольно назвать Вакха и Геркулеса. Если эти два бога не были в свое время храбрыми гладиаторами, подвиги которых достойны цирка и амфитеатра, то да разразит Юпитер в этот же момент своими громами моего доброго ланиста Ациана!
Выходка Крикса вызвала общий хохот, и несколько голосов прокричали:
– Услышь тебя, небо!
Когда шум унялся, Крикс повторил, указывая в угол:
– Так скажи мне, Лутация, кто сидел за этим столиком?
Хозяйка оглянулась и с удивлением вскричала:
– Куда же он делся?.. Ушел?.. И не заплатил!.. Ах, Юнона, защити меня! – прибавила она жалобно.
Лутация бросилась к столику.
– Кто же этот «он»? – спросил Крикс.
– А! – с облегчением вскричала хозяйка. – Я возвела на него напраслину! Он – хороший человек! Вот он оставил на столе восемь сестерциев, – больше, чем следует за его ужин. Надо бы ему вернуть сдачи четыре с половиной асса.
– Да чтоб у тебя язык отсох! Ответишь ли ты мне?
– О, бедняга, – продолжала Лутация, собирая посуду на столике, – он забыл свои таблички со счетами и свой стилет!
– Чтоб Прозерпина съела с уксусом твой язык, старая мегера! Назовешь ли ты, наконец, этого человека? – вскричал Крикс, выведенный из себя болтовней трактирщицы.
– Назову, назову, грубиян! Я вижу, что ты любопытен, как баба, – сердито ответила Лутация. – Здесь ужинал один сабинский хлеботорговец, приезжавший в Рим по своим делам. Он уже несколько дней приходит сюда в эти часы.
– Покажи-ка мне все это, – сказал Крикс, вырывая из ее рук маленькую деревянную дощечку, покрытую воском, и костяной стилет, оставленные на столе посетителем. Крикс стал читать, что на ней было написано.
Это действительно были различные меры зернового хлеба с показанием цен и имен производителей, которые, по-видимому, получили от купца квитанции и задатки, так как против имен стояли цифры.
– Но все же я не понимаю, куда он скрылся, – продолжала Монокола. – Я готова побожиться, что он был еще здесь, когда вы входили… А, вот что: должно быть, он звал меня в то время, когда я стряпала для вас битки и свинину, а так как он спешил, то и ушел, не дождавшись меня, и оставил на столе деньги, как подобает честному человеку.
Лутация взяла обратно от Крикса табличку и стилет и ушла, говоря:
– Отдам ему завтра… Он, наверное, придет.
Гладиаторы продолжали есть, почти ничего не говоря, и только через некоторое время один из них спросил:
– Что же?.. Солнце все еще