Таджикистан. Анатолий Викторович Давыдчик
и жил с ней, а что удобно, дырка есть, заразы на винт не намотаешь. Захмелевший Юрец Бунегин припёр магнитофон и поставил кассету, судя по всему, военный шансон, но так то пофиг, конечно, но у Юрика вскоре начался фронтовой приступ.
– А там нас никто не ценит, а мы Родину защищаем, под пули идём, на смерть, горы они такие, – продолжал Юрец, хотя дальше расположения никуда и не ездил. —Началось-, буркнул Вовка Иванов,
– Старый иди в жопу, достал уже Родиной своей.
– Ничего ты не понимаешь, малолетка, – не повышая голоса, скулил «Бунега»
– Мы первые смерть примем, на этом рубеже.
– Блядь, да налейте вы ему, пусть заткнется, -выругался старшина,
– И как такого алкаша на контракт взяли, хуй знает.
– Видать совсем плохо с кадрами, – отвечаю я.
– Ну не настолько же, возмущается старшина,
– Если у нас мат. база не готова, нас поимеют по полной, у тебя, кстати, вещмешок укомплектован? -спрашивает он меня.
– Тогда на дизель в наряд надо, или в патруль, тебе оно надо сутки на плацу вялиться? Я мысленно соглашаюсь с ним, родной театр абсурда мне и на срочке надоел, а после контракта на Кавказе, как – то совсем не вдохновляет.
– Ладно, завтра смену сдадим, и в город, надо будет показать тебе все и вся – решает Костя, на том и порешили. Уже в казарме грустный дежурный материл всех и вся.
– Ты чего Егор? – спрашиваю я его мимоходом.
– Да козлы, опять придумали внезапную тревогу, каждую, сука, субботу и все внезапную, и все в мою смену, шторм двенадцать, мать их.
– И чего? – не догоняю я.
– Да ничего, полночи пиши, пол утра автоматы выдавай, потом принимай, хоть бы напали что ли, мы бы на радостях без оружия бы пизды дали, – мечтает Егор, и тут же без перехода:
– Ты партаки бить умеешь?
– Ну да, а есть чем? – ради любопытства интересуюсь я.
– Во блин, у меня машинка есть, давай после тревоги зайдешь, посмотришь? Егор даже оживился.
– Да я в наряде, вроде бы, – сомневаюсь я,
– Да забей, мы вас в тошнотике меняем, примем нормально, ты посуду посчитай, остальное – хрен с ним, на этом и договорились. Спать я ложился в полной уверенности, что моё саперное мастерство и главное опыт в этом полку как раз кстати, судя по преферансу в штабе, и теперь в татухах, вообще супер- карьера. Осталось замутить самогонный аппарат, усмехнулся я, но даже не предполагал, насколько я близок к истине.
Утром Нестеров порадовал меня тем, что снял с наряда и приказал готовиться к строевому смотру, О, великая и непреодолимая сила нашей армии, нет такого