Инцидент в Южно-Сибирске. Елена Лобанова
фильм. Он шёл в кинотеатрах всего три дня, потом его сняли с проката, объявив антинаучным поклёпом на государственные устои…
– По глазам вижу, что смотрел, – усмехнулся Серёга, – Только с ума не сходи, боюсь, для тебя это слишком… Я – не из вашей реальности. Живу в Российской Федерации, в столице республики Хакасия, Абакане. Здесь у вас даже точки такой на карте нету, а у нас, в свою очередь, нет никакого Южно-Сибирска. На его месте как было, так и осталось старинное село – Ермаковское. Ермаки, по-простому. Так вы, кажется, старый город называете? Чё желваками-то играешь? Думаешь, я и вправду псих? Уверен? Футболку выверни, читай этикетку…
Я поступил, как он велел. Нащупал ярлычок, поднёс к огню поближе: «Made in Chinа». Да за такой контрафакт с английской надписью в Китае пожизненный срок дают, без права переписки! А то и расстрел… Мозг буквально взрывался, отказываясь принимать услышанное за чистую монету. «Он просто сбежал из клиники, – уговаривал я себя, как мог, – Он болен… Давай, успокойся. Соглашайся с ним во всём, не вступай в пререкания. А когда уснёт – беги!». Так я и поступил. Уселся поудобнее, скрестив по-узбекски ноги, подвинул поближе чай и кивнул: продолжай, мол, слушаю. Серёга сокрушённо покачал головой, будто прочитал мои мысли.
– Эх, фома неверующий! Хорошо, просто послушай. Хоть кому-то душу излить, настрадался я. Только, когда вернёшься домой, успокойся и поразмысли, о кей? А теперь я начну с самого начала…
СКАЗ ПРО ТО, КАК ОРКЕСТРАНТ СЕРЁГА МЕЛЬНИКОВ
УГОДИЛ В «КРОТОВУЮ НОРУ»
Жил да был в столичном граде Абакане лоботряс Серёга Мельников. Для друзей – Серый, а для соседей по оркестровой яме – Серёжа-мелофон. Правильно, конечно, мИелофон, как в «Гостье из будущего», да так произносить удобнее. Ну, ты понял, наверное: я мысли чужие читаю. Чаще мимо кассы, но, случается и в точку попадать… Ладно, к делу это не относится. С другой стороны зайдём. Биография у меня, как ваши три рубля: бери, скриншоть, и точно в миллионы экземпляров ткнёшь, как пальцем в небо. Родился, вырос, в школе отучился, из института выперли – пошёл в музучилище. В армии отслужил, устроился в филармонию, женился-развёлся… В общем, скука смертная! А тут ОНА, Бэлла моя, черкешенка… С этого места подробнее расскажу. Но для понимания: ты вообще в курсе, чем живёт музыкант? Молчишь? Эмоциями, брат! Ну?! Помнишь: «Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах… Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем»… Любой из нас, даже самый никудышний, у которого – как у латыша – х… да душа, – а за хорошую встряску последним рискнёт. Сечёшь, газетная душонка? Сечёшь! И ты – из наших, и тебе нужен воздух, чтобы дышать. Не прозябать, как пичуга бескрылая, в пыли барахтаясь да наверх с тоской поглядывая… Жить! Нет, есть, конечно, и у нас в оркестре и «кислые щи»: тётки семейные, пенсионеры-дачники… Само собой, не без этого. Но, знаешь, чья-нибудь скрипка так заплачет с утра на репетиции, так застонет или высоко возьмёт, что аж душу наизнанку выворачивает. А всё потому, что получил её хозяин свою порцию праздника, пусть