Хейсар. Василий Горъ
Вся левая сторона… – криво усмехнулся он. – Мэтру Регмару я уже показывался…
– И что? – перепуганно поинтересовалась я.
– Он приволок мне кучу каких-то отваров и попытался запретить вставать с кровати…
– Ваша светлость, он прав: у вас, скорее всего…
– …удар! – закончил за меня Рендалл. – Я знаю. Но есть дела, которые не терпят отлагательств…
– Вы себя совсем не бережете… – поняв, что переубедить его невозможно, расстроенно выдохнула я, увидела очередную кривую усмешку на его лице и вспомнила о цели своего приезда: – Ваша светлость! Я должна попросить у вас прощения…
Грасс удивленно выгнул бровь. Вернее, попытался выгнуть, но вместе с бровью в движение пришла и вся левая половина лица. При этом правая осталась неподвижной, превратив его в жуткую маску:
– За что именно, леди?
– Вы пытались спасти мне жизнь. А я вас оскорбила!
Граф опустил взгляд и пожал плечами. То есть одним плечом – правым:
– Тебе не за что извиняться, дочка, – со стороны мое поведение смотрелось… низко…
Обращение на «ты» согрело мне душу. Но от чувства вины избавить не смогло:
– Ваша светлость, я…
– Ты дала слово. И сделала все, чтобы его сдержать…
– Но…
– Мэй! Извиняться должен я – за то, что не смог тебя уберечь…
Безумное, рвущее душу отчаяние, прозвучавшее в этих словах, раскаленной иглой вонзилось мне в сердце и заставило меня прозреть: нынешнее состояние графа Рендалла было результатом его переживаний ЗА МОЮ ЖИЗНЬ!!!
– Ваша светлость… – непослушными губами прошептала я и заплакала.
Увидев слезы на моих щеках, Грасс попытался вскочить на ноги и, внезапно побледнев, рухнул обратно, со всего размаху ударившись головой о спинку.
Я торопливо подхватила юбки, обежала стол и, упав на колени рядом с креслом графа, осторожно дотронулась до его руки:
– Как вы, ваша светлость? Совсем плохо, да?
Широченная, покрытая застарелыми мозолями ладонь тяжело оторвалась от подлокотника и ласково прикоснулась к моим волосам:
– Не бойся, дочка! Все хорошо… Прав…
…Полчаса, потребовавшиеся слугам, чтобы разыскать мэтра Регмара, показались мне Вечностью – я до дрожи в пальцах разминала запястья потерявшего сознание Грасса, каждые две минуты прикасалась к почти бесцветным венам на его шее, вслушивалась в их безумное биение[34] и безостановочно молила Богов не забирать его жизнь.
Боги колебались: раза три или четыре толчки крови становились такими слабыми, что я в ужасе начинала прислушиваться к его дыханию. К моей безумной радости, горячие молитвы все-таки были услышаны – минуты за две до появления королевского лекаря веки Рендалла дрогнули и он наконец пришел в себя.
– Ваша светлость, постарайтесь не шевелиться! Мэтр Регмар вот-вот будет здесь… – затараторила я. – Он даст вам какой-нибудь отвар…
– …и пустит кровь… Или добьет, чтобы не мучился… – едва шевеля губами, закончил
Биение жил – местное название пульса.