Невеста для сердцееда. Энни Берроуз
прогулки граф сообщил, что не намерен тратить на нее драгоценное время.
– Вы омерзительны, – прошипела она. – Вам не более чем мне хочется продолжать прогулку. И я ни на йоту не верю, что вы захотите снова меня увидеть. Вы привыкли вести себя агрессивно, потому что вы… вы задира.
– Задира, согласно определению, это человек, который ради собственного удовольствия обижает тех, кто заведомо слабее его, – рявкнул Дебен. – Я никогда не пытался обидеть вас. Более того, все мои действия нацелены вам во благо. Чем больше времени я провожу в вашем обществе, тем прочнее утверждаюсь в мысли, что вам требуется человек, который присматривал бы за вами. У вас, похоже, напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Болтаете все, что приходит в голову, не думая о последствиях, к которым приведут подобные действия. Очертя голову бросаетесь в ситуации, выходящие далеко за рамки вашего понимания. Ваша наивность просто поражает.
– Вы единожды стали свидетелем моей импульсивности, – парировала Генриетта. – Поверьте, я глубоко раскаиваюсь, что вмешалась тогда… Нет, вообще-то нет… – Она вздернула подбородок и вызывающе воззрилась на Дебена. – Нет, вовсе я даже не раскаиваюсь. Я терпеть не могу мисс Уэверли и сомневаюсь, что когда-либо сумею полюбить. Но я не смогла бы дальше жить в мире с самой собой, если бы вы погубили ее репутацию, не подозревая даже, что я все видела и могла предотвратить, если бы проявила инициативу.
– Что вы сказали?
– Думаю, вы меня услышали. Для пущей ясности соглашусь, возможно, мои действия и показались вам наивными и необдуманными, но по крайней мере хороший результат налицо.
– О боги, теперь вы говорите, точно… пуританка. Словно вам с детства привили веру в существование некоего древнего кодекса чести с возрождения монархии.
– Меня воспитали с мыслью о том, что нужно всегда говорить правду, ценить честь и благопристойность. И в этом нет ничего необычного.
Дебен весело рассмеялся:
– Эти слова лишь подтверждают вашу наивность. Вы отчаянно нуждаетесь в защитнике. Я живу на свете гораздо дольше и вращаюсь в разных кругах, но до сих пор ни разу не встречал человека, который ставил бы подобные ценности превыше собственных корыстных интересов. Если бы вы не назвали мисс Уэверли кошкой, я бы не захотел иметь с вами ничего общего, ибо терпеть не могу ханжества и лицемерия.
– Я вовсе не ханжа! И не лицемерка! Я…
– Очень хорошо, – перебил Дебен. – В таком случае отпускаю вам этот грех. Грех, – горько рассмеялся он. – Да кто я такой, чтобы отпускать кому-либо грехи? Ведь если верить словам того, кто считает себя экспертом в этой области, я самый страшный грешник современности.
– Неужели? – Генриетта густо покраснела при упоминании ее опрометчивых слов и поспешно попыталась загладить грубый промах. – Я имела в виду… Ну, любой человек мог бы заявить то же самое.
– Викарий, по обыкновению, считает, что, стоя за кафедрой, он обладает некоторым влиянием. А поскольку он, так уж случилось, еще и мой брат, то без всяких