Лучше бы я остался бедным. Джеймс Хедли Чейз
пансионе, влюбляюсь в его хозяйку и делаю ей предложение, это воспринимается окружающими как самая естественная вещь на свете, – пояснил Кэлвин. – Мы должны заботиться о том, чтобы каждый наш шаг выглядел как можно более натурально. После нашей свадьбы никого не удивит, если ты продашь дом, а я уволюсь из банка. Мы скажем, что в Питсвилле у нас нет будущего, – это так и есть. Объединив твой капитал и мои сбережения, мы направляемся на юг, чтобы приобрести там более доходный пансион и вести дела совместно. Люди нам поверят, и мы оба сможем уехать, не вызывая подозрений.
– Хорошо, – сказала Кит, пожав плечами, – но неужели ты всерьез предлагаешь купить новый пансион? Я иду на такой риск не ради того, чтобы оказаться владелицей нового пансиона… Уясни это.
Кэлвин покачал головой.
– Мы проведем медовый месяц в Лас-Вегасе. Это потрясающее место, оно будто создано для молодежи. У меня там есть друг: он заправляет игорным домом. Мы с ним не виделись несколько лет, но я знаю, что могу на него положиться – он мне многим обязан… Я спас ему жизнь на войне. Я начну играть и выиграю. Мой друг об этом позаботится. Я отхвачу приличную сумму. Оказавшись при таких деньгах, мы меняем первоначальные намерения насчет пансиона. В наших планах появляется большой размах: мы решаем приобрести мотель во Флориде. Один мой знакомый собирается продавать мотель. Мы покупаем его. Он не слишком шикарный, но после того, как мы приложим к нему руки, он вдруг начнет приносить солидный доход. Уж что-что, а подделать учетные книги мне не составит труда. Мы постепенно перекачаем похищенные деньги в банк, указывая их как доход от мотеля. Через три-четыре года в банке появится кругленькая сумма, которую можно вкладывать в ценные бумаги. Завоевав прочное положение, мы обезопасим себя. Мы сможем расстаться и тратить деньги без риска.
– Ты сказал: три-четыре года? – повысила голос Кит.
– Да.
– Если ты предполагаешь, что я согласна ждать три-четыре года, не трогая…
– Если ты не способна запастись терпением, – перебил ее Кэлвин, – лучше нам отказаться от замысла. Там триста тысяч долларов. Мы обеспечим себя до старости. Одно неосторожное движение – и мы угодим в газовую камеру. Подумай об этом.
Он встал и направился к себе в комнату, мурлыча себе под нос; Кэлвин испытал удовольствие, почувствовав, что она поступит так, как он хочет.
Истекшая ночь разочаровала Кэлвина. Он предвкушал бурную, неистовую страсть, но Кит отдалась ему, как проститутка. Кит, возможно, пустила его в свою постель оттого, что была пьяна; эта мысль задевала самолюбие Кэлвина. Он без сожаления расстался с Кит и пошел к себе. Никогда прежде секс не приносил ему так мало удовольствия.
После ленча старики отправились вздремнуть, Кит мыла посуду, и Кэлвин остался наконец наедине с Элис. Она сидела в гостиной, просматривая воскресную газету; Кэлвин опустился в кресло возле девушки.
Он сказал как бы невзначай:
– Я думал о вас, Элис. Вы не против, если мы немного поговорим о вашей карьере?
Она покраснела, потом побледнела, закачала головой, отложив