Милашка из магической общаги. Ева Финова
уголки то и дело подрагивали, желая дезертировать на середину щек. Ведь он действительно забавлялся сложившейся ситуации. Н-да. Рано обрадовалась.
На секунду онемевший моряк наконец нашелся с ответом и пробурчал недовольно.
– Да вот, бесплатный путешественник нашелся.
– И во сколько вы оценили его бесспорно вопиющий поступок? – и снова уголки губ этого мужчины дрогнули. Показалось ли, но на слове «его» он сделал маленький, но такой ощутимый акцент. Чем напугал неимоверно. Нет, не так, за мои нервы словно резко дернули, а тело встряхнули. Невольно прикусила губу, а затем отругала себя и приказала не раскисать. Наклонила голову вперед, пряча лицо за волосами. Думаю, так лучше и буду ходить, делая вид, что без ума от одного только вида собственной обуви.
– А… э… – моряк тем временем мялся, посматривая на мужчину с трибуны, которому уже принесли новые бумажки. Затем наконец собрался и отдернул свою руку со словами: – Я его уже записал при входе, так что извини приятель.
В этот самый момент раздалось на весь зал:
– Следующий лот, юноша лет шестнадцати-девятнадцати.
«Восемнадцати», мысленно поправила я.
Неужели нельзя было спросить? Хотя? А зачем мне им помогать и отвечать правильно? Хм… А может быть, совсем молодых не отправляют в шахты? Тогда действительно стоило бы подсказать.
Увы, узнаю об этом наверняка уже перед тем, как купят. Моряк при этом взял и буквально затащил меня на деревянную ступеньку трибуны к оратору с молоточком в руке. Тому самому, который со странным лохматым париком, чуть съехавшим на глаза, кстати. После чего этот несносный жмот наконец снял с меня веревку, а после еще плащ стянул, да вручил его мне в руки вместе с рюкзаком.
– Итак, лот номер 478, – протараторил мужчина с трибуны. – Стартовая цена его долга двадцать пять сребриков, или два с половиной золотых.
У меня же в уме случился самый настоящий бунт. Что-о-о?! Сколько?! Да на эти деньги можно три месяца спокойно жить у нас в Коско и бед не знать!
– Фу, какой-то он тощий, – выдал один жиртрест в голубом атласном фраке с пышным шейным платком, завязанным под двойным подбородком. Ко всему прочему этот наистраннейший индивид сидел на высоком стуле с обивкой под цвет его оранжевой бархатной жилетки и качал своими коротенькими ножками из стороны в сторону.
– В угольные шахты мы к себе такого не возьмем, – констатировал он, кривясь противным ртом, украшенным жиденькими усиками.
– Рудокопам он тоже не нужен, – пробасил другой, наоборот довольно жилистый мужик, и тоже не очень высокий. Однако этот развалился на стуле, словно пришел в питейную.
– Может быть, монетный двор пожелает его взять к себе подмастерьем? – предположил оратор с трибуны. Вот за что его уважаю, сразу подметил мои самые лучшие рабочие стороны: – Смотрите, какие у него тонкие ловкие пальчики, словно с детства занимается артефакторским, или просто ювелирным ремеслом.
А вот после этих слов я действительно испугалась, потому как