Меч равновесия. Книга вторая. Константин Кураленя
калачиком, и думала о своём, о женском. О том, что она никого уже не полюбит. Разве можно кого-нибудь любить после такой, поистине королевской любви. Все мужчины просто жалкие уродцы в штанах по сравнению с её Само. Она непроизвольно улыбнулась сравнению.
Павел, не стесняясь присутствия Аспаруха, наклонился и крепко поцеловал потянувшуюся к нему принцессу. Затем вышел из шатра. Он шагал по ночному лагерю, вспоминая пережитое, не замечая, как безмолвной тенью за ним следует его охрана. У каждого своё предназначение в этом мире.
8
Утро выдалось свежее и солнечное. Минуло три дня после той злополучной ночи. Всё произошедшее вспоминалось каким-то далёким нереальным видением. Павел не мог понять, что с ним происходит. Его, то непреодолимо тянет к Гульне, то он её ненавидит так, что готов убить.
Не только он сам, но даже Тина стала свыкаться с мыслью, что его считают чуть ли не племенным быком- производителем. Павла передёрнуло от пришедшей в голову мысли. Фу ты, чёрт, ну и влип я с этими средневековыми страстями. Тину ему было жалко. Он любил её, в этом у него не было сомнений. В отношениях к другим… Без ста граммов не разберёшься.
«А не сходить ли мне к Груту?» – мелькнула крамольная мысль. Павел попытался выбраться из постели, не потревожив сладкий сон Тины. Но меры предосторожности оказались бесполезными. Дитя степи спало чутко.
– Ты куда? – прижалось к нему тонкое девичье тело.
– Да я, это… Я Груту обещал… Надо встретиться, или попозже… – пробормотал он, чувствуя, как к нему всё плотнее прижимается жаркое и упругое чудо.
– Попозже, милый, – проворковала девушка.
«Э-э-х! Что вы со мной делаете!» – вздохнул капитан и сдался.
Когда Тина уснула, он поднялся и оделся. Выйдя на улицу, капитан обнаружил, что жизнь там бьёт ключом. Полным ходом шли приготовления к свадьбе.
На кострах запекались туши баранов и молодых бычков. Готовились различные блюда, названия которых Павел не знал. Но ароматы в воздухе витали божественные. Павлу вновь вспомнились нищие полуголодные опера из разграбленной страны. Они бы здесь разгулялись. А мёд! Не тот забодяженный самопал из ночных киосков. Здесь всё натуральное. И смерть на каждом шагу тоже натуральная. Хотя и в его беспредельных девяностых схлопотать ножа или пулю можно было вполне запросто.
Незаметно ноги принесли Павла к повозке Грута. Шатра он себе пока не приобрёл, но кибитка у него была внушительная. Неждана окончательно переселилась к нему. Они сожительствовали, как написали бы в милицейском протоколе, гражданским браком.
При приближении короля один из охранников юркнул внутрь. Стучаться в двери, здесь было не принято. Состоятельному человеку о прибывших гостях докладывала охрана. Обыватель и так перебьётся. Не велика честь.
Когда Павел вошёл, Грут был уже на ногах и протирал заспанные глаза.
– Мир вашей хате, – благопристойно поприветствовал семейную чету гость.
– И вы здравы будьте, поклонилась ему в пояс Неждана, – она до сих пор была благодарна ему за своё спасение