Путь на Кристу. Закрытые воды. Вадим Денисов
единичны. Есть при городах. Недалеко от Манауса – соль в горах, уголь. Всё дорого.
Политика, войны:… (уточнить!).
ВАЖНО!
Прорезы: односторонние, невидимые. Стоят на постоянных местах. Креста не наблюдаешь, но Прорез там стоит. Кроме того, Прорез на Енисее не будет виден, если идёшь по течению, проходишь, только если идёшь против течения, других случаев не зафиксировано! Выбрасывает же всегда по течению! Обратных Прорезов не знает. Ищут… Слухи есть, регулярно вбрасываются – такой-то де удрал! Враньё, возвращается либо его находят. Или не враньё. Люди верят.
Дислокация Прорезов: по всему миру, только на судоходных реках, никаких озёр и морей (сплавщикам по горным не грозит). Всегда в каких-то левых местах (типа сусанинско-нашего…)
Вот и как тут ужинать?
Моего собеседника всё не было, со стороны кухни сразу на двух незнакомых языках доносилась тихая и не очень ругань: женщины у скандинавов горячие, в парандже не ходят. Похоже, староста просто разгоняет банду зевак по насестам, что сделать не так уж просто – всем хочется поглазеть на чужестранцев, а в идеале посидеть и потрогать.
Предупредив остальных, я вышел на улицу. Над крыльцом столовой горела одинокая электрическая лампа – по случаю встречи староста распорядился запустить генератор, это честь и большая уважуха, топлива в посёлке мало. Ещё три масляных светильника горели неподалёку – ярко, без дыма и чада, интересно, что они туда заливают?
Местный народ явно не спал. Да и как тут уснёшь, когда перед посёлком стоит на воде красавец корабль! Матери безуспешно заметали детей в койку, те подчинялись, но уже через некоторое время то один, то другой малыш появлялся и застывал в дверях, с восхищением глядя на символ былой цивилизации.
Поляна вокруг строений давно и плотно утоптана, травы мало, в основном под домами. Я обратил внимание на тропинки, выложенные из вбитых в грунт широких деревянных дисков, – наверное, это актуально в сезон дождей, не стоит вблизи жилища месить ногами грязь. Цивилизованное место, если так можно сказать о вынужденной культуре «назад в деревню». Тут вообще всё построено со знанием дела, хорошо себя проявил симбиоз скандинавского с индейским.
Совсем рядом по-восточному мистически серебрилось огромное дрожащее зеркало текущей воды. К ночи Лета как-то замерла, если не вымерла, над поверхностью стихли все звуки, спрятались в лесу птицы, и даже деревья не шелестели листвой, хотя еще пару часов назад поднимался быстро набирающий силу северный ветерок, обещая нагнать волну… Устал он или передумал – опять штиль в заливе, лишь пятна небольших водоворотов загадочно мерцают под звёздами. Любой слабый звук заставляет вздрагивать. Хруст сломанной под мягкой лапой или шелест случайно упавшей ветки звучит неожиданно громко и тревожно, настолько тихо вокруг. Звуки редки, джунгли спят. Иногда взвизгивают в хижинах так и не успокоившиеся дети, и еле слышно работает генератор в пристройке.
Пока я тянул свою бездушную «электронку», старательно насыщая кровь остатками полезного никотина, ветер поднялся