Подарок алхимика. Александр Тимофеевич Филичкин
что в комнате есть, кто-то ещё. Поднял седую голову от инкунабулы, которую он изучал. Внимательно взглянул на пришельца, и несколько долгих секунд они молча смотрели друг другу в глаза.
Неожиданно человек подземелья кивнул Глебу так приветливо, словно встретил знакомого. Отодвинул в сторону открытую старинную книгу. Взял из стопки пергаментов неровно обрезанный лист. Поднял со стола заточенное птичье перо и пододвинул к себе какой-то железный сосуд размером с детский кулак.
Привычно откинул плоскую крышку небольшого сосуда, и Глеб с удивленьем увидел, что ёмкость наполнена жидкостью аспидно-чёрного цвета. Хозяин подвала ещё раз с улыбкой взглянул на незваного гостя. Обмакнул перо в густые чернила и принялся что-то усердно писать.
Безмерно поражаясь своему поведению, Глеб обошёл длинный стол, и встал рядом с креслом монаха. Тот не обратил внимания на бесцеремонное поведенье молодого пришельца, а продолжил старательно выводить крупные угловатые буквы.
Парень всмотрелся в хорошо разборчивый текст и с трудом догадался, что он выполнен на староанглийском. Слова весьма отличались от того написания, к которому он привык, изучая язык в средней общеобразовательной школе.
Он сильно удивлялся себе, но кое-как ему удалось разобрать, о чём идёт речь? На его взгляд, там было начертано: – «Если ты хочешь жить, не задавай мне вопросов. Громко и внятно читай вслух то, что написано ниже длинной черты».
Пока парень разобрал короткие верхние строчки. Пока понял смысл, вложенный в них хозяином лаборатории, монах закончил скрипеть длинным гусиным пером. Обмакнул его снова в чернильницу и заключил нижнюю часть своего сообщения в жирную рамку.
Глеб перевёл взгляд на выделенный участок небольшого послания. Буквы там были те же, что находились вначале. Только теперь он не смог уловить в них хоть какой-нибудь смысл.
– «Скорее всего, это латынь». – сказал себе Глеб: – «Звучит очень похоже на какое-то заклинание древних шаманов. Видимо, меня тут приняли за приведение. Впрочем, это не мудрено, при таком плохом освещении. Хорошо, что мужик оказался достаточно крепким и не начал кричать от испуга».
Словно прочитав его мысли, хозяин весьма разозлился и грохнул кулаком о столешницу. Затем, обмакнул перо в большую чернильницу и, разбрызгивая чернила в разные стороны, подчеркнул нижние строчки.
Глеб решил, что не стоит злить крутого монаха. Похоже, что он предпочитает Евангелию Ветхий Завет. Значит, не исповедует постулаты смирения. Лучше с ним во всём согласиться и прочесть вслух непонятные латинские фразы.
Сознание парня вдруг раздвоилось. Одна его часть всё ещё находилась в тёмном подвале и с необычайным старанием выговаривала таинственный заговор. Вторая оказалась в палате какой-то захолустной больницы.
Глеб лежал голый на железной кровати. Он находился под капельницей и едва был прикрыт небольшой простыней. Над ним возвышались два силуэта светло-серого цвета. Один чуть поменьше, видимо женский. Другой