Основной компонент. Александр Леонидович Пономарев
эффект, но всё, чего ему удалось достичь после многочисленных опытов, – это придать жертвам его экспериментов звериный облик.
Гитлер узнал об исследованиях барона, предложил тому совместить биоинженерию с мистическими идеями (это с его подачи у проекта появилось название «Вервольф», то есть оборотень) и потребовал создать универсальных солдат, способных склонить чашу весов в глобальной войне на сторону Германии. То, что они выглядели не как люди, его не пугало, наоборот, в этом он видел сакральный смысл. Дескать, нелюди зачищают Землю от унтерменшев, освобождая жизненное пространство для избранных. В качестве стимула к активной работе и для устранения большей части административных барьеров, он дал Валленштайну звание штандартенфюрера СС, целый отдел в подчинение и пообещал по результатам исследований щедро наградить всех, кто был занят в этом проекте.
Всё! На этом мои познания заканчивались. Если б у меня было время ознакомиться хотя бы с большей частью баронских записей, возможно, я смог бы сейчас выработать тактику поведения на предстоящей встрече. Хотя, чего там вырабатывать? Чёрт знает, что у Гитлера на уме. Ладно, буду надеяться на русский авось. Всегда помогало, вдруг и на этот раз кривая вывезет.
Глава 3
«Мерседес» сбавил скорость, свернул налево, проехал еще немного и заскрипел тормозами. Я посмотрел в окно. За слегка запотевшим стеклом расстилалось белое поле аэродрома. Воздушный порт окружала живая изгородь из присыпанных снегом деревьев (в неверном свете луны они казались хребтом диковинного зверя). Метрах в тридцати от машины на открытой стоянке дремали серебристые тушки самолётов. За ними виднелись купола ангаров и гребни крыш складских помещений. Стволы зенитной артиллерии настороженно смотрели в тёмное небо. Самих зенитчиков отсюда было невидно, но я не сомневался: они дежурят возле орудий, готовые в любой миг открыть огонь по самолётам неприятеля, если те вдруг появятся в этой части Германии.
На самом краю взлётного поля средневековой башней возвышался цилиндр навигационной вышки с короной трапециевидной чаши на вершине. Жёлтые окна диспетчерской ярко светились, щедро рассыпав вокруг высокой колонны лепестки отражённого света. Рядом с бетонной громадой жарился в лучах прожектора тонкий шест с танцующим на ветру красно-белым тряпичным конусом.
Я чуть подался вперёд.
– Значит, мы всё-таки полетим к фюреру.
– Да, – бросил Шпеер, не поворачиваясь ко мне.
Прошло несколько минут. «Фюрерваген» продолжал вхолостую тарахтеть двигателем. Я подождал ещё немного и только решил узнать: когда будет наш самолёт? – как с неба на землю упали широкие столбы яркого света. Что-то тихо гудящее и огромное, как кашалот, зависло над нами. Судя по всему, дирижабль.
Я прижался щекой к стеклу, но ничего не увидел, кроме алмазного блеска косо падающих снежинок. Попытку опустить стекло и высунуть голову наружу прервал громкий щелчок пистолетного затвора.
– На вашем месте я бы этого