О личной жизни забыть. Евгений Иванович Таганов
ровно за тридцать секунд. Исабель такой подарок-пустышку не одобрила:
– Ну и что выдающееся можно совершить за эти полминуты?
Карлос выкрутился с присущим ему блеском:
– Например, как Господь Бог создать нового человека. – Он взял ручку и за тридцать секунд нарисовал на листе бумаги веселого человечка со шляпой и тросточкой.
В тот же вечер, закрывшись у себя в комнате, Алекс наперегонки со струящимся песком принялся создавать свой человеческий мир. Песок неизменно побеждал, тогда Алекс ограничил себя человеческими ликами и укладываться в срок стало гораздо легче.
С той поры у него так и пошло, стоило случиться каким-либо неприятностям, как он доставал бумагу и ручку и благодаря стремительным рисункам постепенно успокаивался и обретал чувство уверенности.
Вскоре успехи его в изображении лиц и человечков в целом стали столь очевидны, что какое-то время Алекс даже примеривал на себя плащ великого карикатуриста.
Гонсалес-старший мог быть доволен: художественная жилка еще ни одному человеку не помешала. Лишь однажды он все же не выдержал и пристыдил сына за недостойные отметки. Тогда-то Алекс и выдал отцу свою школьную тактику-стратегию.
– Разве хорошие оценки стоят малоприятного имиджа?
– Ну наш парень и дает! – выразил чуть позже Карлос свои впечатления о сыне жене. – В его годы я, помню, плакал от обиды за каждую четверку, а этот сознательно не учит, чтобы получить тройку.
– А хорошо ли, что он подстраивается под этих аутсайдеров? – как всегда усомнилась Исабель.
– Ну, во-первых, понятие аутсайдеров в их элитной школе весьма относительное. И потом он заверил меня, что их мнение ему, в общем-то, не очень-то даже важно, просто ему нравится быть немного человеком-невидимкой, чтобы на него поменьше пялились.
– Ты не находишь такое поведение странным для его лет?
– Я и это спросил у него? – даже обрадовался ее вопросу Карлос. – Мол, почему он не хочет покруче утвердиться среди сверстников? И знаешь, что он мне ответил? Что его сверстники это герои Дюма и Джека Лондона, а не эта шантрапа.
– А что он говорит про девочек?
– Увы, до этого глобального вопроса мы как-то не добрались.
Говоря, что мнение «хулиганов и двоечников» его не очень-то заботит, Алекс ничуть не привирал. Рано почувствовав над ними свое умственное превосходство, он вскоре добился среди сверстников и физического первенства. Его высокий рост, некоторая неуклюжесть движений и то надменное равнодушие, с которым он смотрел на их выходки, были прекрасным раздражителем для всех окружающих задир, слишком легкой и лакомой добычей этот высокомерный «аргентинец» им казался. Однако стоило ему встать в бойцовскую стойку, как он тут же переставал быть беззащитной жертвой. Выставив далеко вперед левый кулак, он стремительно наносил разящий удар правой любому, кто изловчился поднырнуть под его левую руку. При этом сам всегда