Гордость. Кирилл Юрьевич Грабовский
милейшего парка “Уголок мэра”, располагающегося неподалеку.
Невысокий, но коренастый рыжеволосый мэр, пышущий здоровьем и решительностью, сел на большой камень, прилетевший на площадь непонятно откуда и каким образом, и принялся, как истинный лидер, обдумывать дальнейший план действий, тихонько шепча себе под нос:
– Торговля… Нет ничего важнее торговли. В первую очередь необходимо заняться рынком и главной улицей, ох, как они интересно сейчас выглядят… Нельзя, чтобы поставки товаров застопорились, никак нельзя! Так, затем мэрия, восстановить её былой облик… Что за черт?!
Мэр только сейчас заметил беспризорного мальчишку, бегающего по площади и пинающего разбросанный по ней мусор. Ребенок громко смеялся от удовольствия. Глава города закрыл уши руками и попробовал снова погрузиться в свои размышления.
– Надеюсь никто не погиб этой ночью, а то иначе все синяки достанутся мне… Да господи боже!
Мальчуган нашел маленького черного паучка и теперь смеялся громче прежнего, тыкая в членистоногое грязной палкой.
– Эй, мальчик! Да! Ты! Подойди сюда! – Крикнул ему мэр.
Сорванец знал того, кто его зовёт, поэтому, подпрыгнув на месте от удивления, он тут же, не раздумывая, подбежал к мэру, и уже спустя секунду стоял напротив него, хитро улыбаясь и переступая с ноги на ногу.
– Тебе делать нечего?! Чего ты шастаешь тут в такую рань?! – Басовитым голосом прикрикнул на мальчика глава города.
– Нечего! – Громко ответил тот в свою очередь, ничуть не испугавшись.
– Дети… – Пробурчал себе под нос мэр. – Столько энергии, не знают куда её девать…
Мальчик, решив, что разговор окончен, уже повернулся было, чтобы убежать к своему пауку, но мэр вовремя схватил его за край рваной рубахи и сказал:
– Вот тебе золотой, беги и оповести весь город, чтобы все шли на центральную площадь, мэр будет держать речь.
Мальчик, широко раскрыв глаза, взял монету и на секунду оцепенел, но потом тут же встрепенулся и побежал выполнять полученное поручение так быстро, как только мог. Вскоре уже отовсюду был слышен его звонкий голос, зазывавший людей на площадь.
Мэр громко вздохнул, потянулся до хруста в спине, поднялся с пригретого им камня и медленно, заложив руки за спину, пошел к высокой, чудом уцелевшей, сцене, гордо возвышавшейся посреди площади. На этой сцене он обычно выступал перед горожанами, когда в городе происходило что-то, по его мнению, по-настоящему заслуживающее внимания; Будь то скорый приезд делегатов из другого края, необходимое повышение налогов на воду или землю или же день рождения какой-либо высокостоящей богатой особы. Мэру не хотелось проводить выступление по поводу прошедшей бури, но он понимал, что это сделать необходимо, так как подобное просто не может остаться незамеченным. Медленным, размеренным шагом он дошел до деревянных ступеней сцены.
– Мерзкие твари! – Брезгливо процедил мэр, тяжелым ботинком размазав по земле черного паучка, после чего нехотя поднялся наверх.
IV
Народ