Говорили они. Неотправленные комментарии к постам о ГВ, ЕР, СС и т.п. Варвара Брусникина
конечно, вообще мечтала родить 19-го под скрежет типографских машин, но понимала, что в целом, затягивая так даже мысленно, сильно рискую – конечно, здоровая беременность может длиться и 43 недели, но в этой концепции как-то плохо учитываются желания младенца относительно его появления на свет и слишком мало места остается для маневра, поэтому я всячески акцентировала внимание общественности на 15 июня, тем самым оставляя дочери небольшой коридор для волеизъявления.
Внимательный читатель, конечно же, без труда заметит легкую нестыковку между отчаянным желанием родить как можно мягче и естественнее и непоколебимым желанием не отклоняться от производственного графика. И, возможно, даже догадается, в какую сторону надо крутить ту самую голову, чтобы таки выйти из клинча. Но мне было не до того – я с той самой головой нырнула в сдачу номера.
К концу 39-й недели дочь моя таки сделала осторожный намек на то, что она в общем-то готова. Одним погожим днем у нас дома отрубили интернет, и мы внепланово выбрались в Юрмалу, чтобы поработать в кафе. На обратном пути в электричке я почувствовала легкие схватки. Но голова моя по-прежнему была занята другим, и в этот день я никого не родила, а ровно в 40 недель вернулась на осмотр в роддом. Крупная гинеколог с руками мясника застала меня врасплох – к осмотру на кресле я была не готова и даже когда в нем оказалась, ждала, кажется, чего-то иного, а совсем не того, что она там своими руками мясника вытворяла, приговаривая, что «надо рожать, милая, надо». От этой ее фразы мое сопротивление возросло в разы, и рожать я, кажется, вообще раздумала. Буркнув что-то вроде «вам надо, вы и рожайте», я слезла с кресла и, возмущенно глядя на Лигу, сообщила, что время у меня есть, план тоже и вся эта суета меня только нервирует. Врача, однако, волновали мои анализы и малое количество передних вод – она настаивала на том, что схватки с таким количеством вод сами не начнутся и оттягивать долгожданное появление младенца уже некуда. Лига, психотерапевт по второму образованию, ловко разделяла как беспокойство врача, так и мое категорическое нежелание в процесс родов вмешиваться. Поэтому в коридоре, пока врач с руками мясника не слышала, мы с ней договорились о том, что, если с анализами все в порядке, она не станет меня дергать по пустякам, а в 41 неделю ровно я съезжу на УЗИ с допплером в Ригу и по результатам УЗИ мы вместе примем решение. 41 неделя ровно приходилась на день ухода номера в типографию – меня такой расклад устраивал.
Дочь продолжала активно стучать пяткой мне в подреберье, но больше намеков на то, что собирается вылезти, не делала – видимо, обиделась на свою слишком занятую мать. Я же продолжала неистово верить, что как только номер будет сдан (ну или за пару дней до, так и быть, справятся там как-нибудь без меня), она тут же с радостным воплем ломанется наружу. Но наступил день сдачи, я отправилась в Ригу на УЗИ, и узистка со скептицизмом гинекологини-мясника подтвердила – передних вод почти не осталось, плацента стареет, а детка весит 4 кг. Шейка при этом готовой разродиться