НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ГОРБИ. КНИГА ПЕРВАЯ. Александр Черенов
пятого съезда. Что послужило тому причиной – трудно сказать. Возможно, причин было несколько. Например, более широкий доступ к информации – в том числе, и о самом себе. Ведь именно после съезда, точнее, пятого марта тысяча девятьсот семьдесят шестого года, на первом послесъездовском Пленуме свежеизбранного ЦК, Романов и был утверждён полноправным членом Политбюро. Выражаясь языком спортивных комментаторов: «перешёл в высшую лигу».
Как бы там ни было, так или иначе – а Романов узнал о себе немало пикантного. Разумеется, он сразу же – к Андропову. А к кому ещё?! Ведь именно в кабинет шефа КГБ стекалась вся грязь – она же правда и неправда – о друзьях-товарищах. Ну, так, как это и положено в любом нормальном государстве «диктатуры трудящихся» – в лице их отдельных представителей. Вопрос к Андропову был у Романова один-единственный: «Прошу прощения!» – в смысле: «Что это за свинство такое?!». (Так вопрос передавался уже в редакции Юрия Владимировича: Григорий Васильевич, хоть и не был сторонником «русского разговорного», для такого случая сделал исключение).
– Да брось ты, Григорий Васильевич! – пренебрежительно махнул тогда рукой Юрий Владимирович. В душе, конечно, он проклинал информатора и обещал не оставить его своим вниманием. – Мало ли, что там брешут! Забудь!
Обращение на «ты» отнюдь не свидетельствовало о дружеском расположении Андропова: он «тыкал» всем – кроме Леонида Ильича. Да и не он один: все члены и кандидаты в члены дружно составляли ему компанию. Разве что, Косыгин с Сусловым выпадали из тесных рядов. Ну, да им простительно: «тлетворное влияние сталинизма». Ну, а «все минус два» не видели в этом «тыканьи» ничего зазорного: все ведь – товарищи по партии! С одним небольшим уточнением: для этого мало быть просто товарищем – и даже товарищем членом. Следовало быть ещё и товарищем членом Политбюро! Так что, не все товарищи могли претендовать на «тык по-товарищески», но помечтать о товарищеской фамильярности не возбранялось никому. И неважно, что шанс стать не просто товарищем по партии, а товарищем… товарищу члену Политбюро, был, скорее, теоретический – и даже призрачный: никого ведь не лишали этого шанса… теоретически.
Романов не считал нужным выделяться из массы… членов Политбюро, и примыкать к «несознательным» Косыгину и Суслову. Поэтому он решительно поддержал заявленный формат.
– Ну, так и дай опровержение, Юрий Владимирович! Дай хотя бы маленькую заметку в «Известиях» под рубрикой «Из Комитета государственной безопасности»!
– «Дела давно минувших дней, преданье старины глубокой»! – не стал вносить разнообразие в жестикуляцию Андропов. – К чему ворошить старое?! Только на руку империалистам играть! Работай спокойно… если ты ни в чём не виноват.
И пауза между частями заключительного предложения, и факт отказа, и редакция были явно недвусмысленными. Как говорится: