Как истинный джентльмен. Эйлин Драйер
было несколько более ярких сравнений.
Диккан хмыкнул:
– Не сомневаюсь.
Они попрощались с гостями и подошли к дверям, когда Диккан внезапно остановился. Грейс подняла голову и увидела в его глазах улыбку.
– Поцелуй же ее, олух, – пробормотал он, повторяя услышанное в церкви.
Грейс чувствовала себя зачарованной, словно кролик, не сводящий глаз с ястреба. Прикосновение Диккана окутало ее холодом, а вот взгляд неожиданно согрел. Ей казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Господи, что же будет, когда он прикоснется к ее телу?
Этот поцелуй отличался от первого. Он был длиннее, основательнее, медленнее. Грейс ощутила пальцы Диккана на своем лице, уловила легкий запах табака и сандалового мыла. Она почувствовала вкус шампанского у него на губах и рассеянно подумала, какие они мягкие. Как уверенно, легко и дразняще они прикасаются к ее губам, словно заявляя права на нее. Будто в его губах была какая-то искра, жар, восхитительный огонь, охвативший Грейс целиком, вихрем пронесшийся по ее груди и животу. Ей казалось, что ноги прилипли к полу.
Наверное, он тоже это почувствовал, с неистово бьющимся сердцем подумала она. А как же иначе, если огонь страсти обжигал ее так сильно?
И тут Диккан отступил в сторону. Грейс открыла глаза и увидела, как он выпрямился, а лицо оставалось совершенно спокойным. Она была по-прежнему во власти охватившего ее наслаждения, смущенная внезапным жаром поцелуя, а он скорее всего не почувствовал ничего. Ей следует усвоить этот урок, запомнить, как пламя внезапно превращается в груду пепла.
Лишь теперь Грейс услышала радостные крики. Диккан моргнул, словно только что пришел в себя, и удивленно и радостно улыбнулся гостям.
– Что ж, теперь я знаю, что у меня есть то, чего нет у солдат ее величества, – торжественно заявил он. – Никому из вас и в голову не пришло увести Грейс прежде меня.
Не обращая внимания на крики протеста, он беззаботно приподнял шляпу, обнял Грейс и вывел ее за дверь. Вечерний воздух охладил ее пылающие щеки. Свет дня померк, и даже шумный, полный народу постоялый двор казался по-своему элегантным. Почтовая карета ждала чуть в стороне, дверца была распахнута, и рядом в ливрее стоял коренастый лысеющий мужчина.
Несколько часов в карете с Дикканом, подумала Грейс, и ее сердце снова подпрыгнуло. Что он будет делать? О чем они будут говорить?
И тут Грейс заметила стоящую в тени оседланную лошадь.
– Когда ты доберешься до Лондона, – сказал он, подводя ее к карете, – я уже успею все устроить. Постарайся отдохнуть в дороге.
– Ты поедешь верхом? – глупо спросила она, глядя на сгущающиеся тучи. – Будет дождь, промокнешь.
Он лишь усмехнулся:
– Поэтому-то я и поеду верхом. Знаешь, какая плохая дуврская дорога? Не хочу застрять в грязи. С тобой будет Биддл. Он позаботится, чтобы тебе было удобно.
Если только они не застрянут в грязи вдали от жилья, мысленно прикинула Грейс, не зная, что и подумать. Быстро поцеловав ее в щеку, Диккан вскочил в седло и поехал прочь, оставив ее одну стоять посреди