Судьба соцдона. Филипп М. Филиппов
«они»?
– Ну, эти, с подселением. Там полно народу, милиция, тётки какие-то…
– Не, вряд ли. Участковый сказал, у нас будет месяц на размышление. Они должны были предупредить… Мы же не готовы.
В дверь ещё несколько раз позвонили.
– Давай не будем открывать.
– Да, ладно, Оль, чего ты дёргаешься? Сейчас объясним, что они не вовремя. Пусть отдадут договор, бумаги какие там ещё положены, мы почитаем и примем решение. Если «да», то согласуем время, когда мы будем готовы. – Андрей положил половину своего бутерброда на тарелку, отхлебнул чай и поднялся с табуретки.
– Не открывай, Андрей. Пусть нас будто дома нет.
– Да чего нам бояться?
В этот момент спавший на подоконнике Маркиз вскочил, выгнул спину и зашипел, шерсть на загривке у него поднялась дыбом. Он не отрываясь смотрел куда-то мимо хозяев, в дверной проём кухни. Андрей и Ольга обернулись и застыли. В проёме двери сидели две огромные овчарки: одна в наморднике, другая без, она, часто дыша, мотала длинным розовым языком. Обе были с ошейниками, но поводки просто тянулись по паркету в тень коридора.
– Куда вы убежали, неслушницы? – за овчарками показалась толстая бодрая тётка неопределённого возраста в полицейской форме, но поводки собак поднимать не стала, а просто отодвинула рукой морду одной из них и протиснулась в кухню. – Не бойтесь, они не кусаются. Здравствуйте.
– Как вы попали сюда? – Андрей очнулся от оцепенения первым, улыбаться в ответ весёлой тётке он не собирался.
– А что ж вы не здороваетесь? Невежливо. Я присяду. – Тётка подошла к столу, положила на него свою папку и села, не дожидаясь приглашения. – Да и вы садитесь, у нас с вами много работы.
– Какой работы? Вы кто вообще? Что вы делаете в моём доме?! – Андрей ещё не кричал, но тон был уже на грани.
В квартиру между тем заходили какие-то люди, проходили в комнаты, переговаривались. Позади овчарок встал полицейский с автоматом и взял их поводки в руку. Та, что была без намордника, закрыла пасть и внимательно смотрела на Андрея, вторая улеглась, но тоже смотрела на него «без улыбки». Маркиз перестал шипеть, но стоял, по-прежнему выгнув спину, и не мигая таращился на овчарок.
– Да вы не кричите, Андрей Валентинович, – тётка раскрыла свою папку. – Сами же подписали договор, а теперь удивляетесь. Меня зовут Наталья Михайловна, я руководитель седьмой группы заселения Северо-Западного округа. Вот решение о заселении. Подписано начальником вашего отделения полиции. А вот договор с вашей подписью.
– Да как же так? Ведь у нас должен быть месяц на размышление.
– Размышлять, Андрей Валентинович, надо было до подписания договора. А месячный срок указан в договоре, если вы его читали, как максимальный, в течение которого производится подселение.
– А как вы в квартиру-то нашу проникли? – Ольга вышла из ступора. –