Несостоявшийся Горби. Книга вторая. Александр Черенов
чего-то другого?! А чего именно? Может, полной и безоговорочной капитуляции на радость Михаилу Сергеевичу и другим товарищам… и господам?!
Потрясение гостей радикализмом оппонента было настолько сильным, что они даже не отреагировали на «союз товарища Горбачёва» и пока ещё анонимных «господ». В более адекватном состоянии они, разумеется, «не преминули бы».
– Я жду! – напомнил о себе Григорий Васильевич, не считаясь ни с тактом, ни с лимитом времени на потрясение. Как всегда, и на этот раз он посчитал, что потрясаться нужно в рабочем порядке: одно не должно мешать другому. А именно – нерабочее состояние… работе! То есть, нужно совмещать – как в интересах дела, так и в интересах… совмещающего.
Первым – вероятно, как старший в компании не только по возрасту, но по чину или перспективам на чин – вернулся к жизни Егор Кузьмич. Правда, и после этого ему пришлось некоторое время традиционно откашливаться. Наконец, он вновь обрёл политическое мужество – насколько это было возможно в условиях такого сильного потрясения и перед лицом такого неприступного и бестактного оппонента.
– Скажу честно, товарищ Романов… мы пришли сюда для того, чтобы попытаться сблизить позиции…
– Чьи?! – моментально «отработал перехват» Романов. – Чьи именно? Фамилии «владельцев позиций»? И каким образом сблизить? В чью сторону – а, вернее, в чью пользу? За счёт чего – и за счёт кого?
Лигачёв покраснел: «какой бестактный товарищ»!». Никакой политической… обходительности: сразу – в лоб!
– Ну, Григорий Васильевич… ну, Вы прямо… как этот… следователь НКВД образца тридцать седьмого…
Романов поморщился: Лигачёв был «в своём репертуаре». А «репертуар» Егора Кузьмича был хорошо известен Григорию Васильевичу. Неприязнь очередного секретаря ЦК к славному прошлому стала уже притчей во языцех. Но вступать в дискуссию, а тем более, ставить товарища на место с позиций исторической правды, сейчас было не время, и не место. Перед Григорием Васильевичем стояла, куда более важная задача, чем «постановка на место», от которой Лигачёв всё равно не ушёл бы. Но махнуть рукой – комбинированно и очень наглядно – Григорий Васильевич не посчитал лишним.
– Ладно, можете не отвечать! Только – одно уточнение: не я ставлю вас в неудобное положение своей прямотой – вы сами поставили себя. И не только сегодняшней уклончивостью, но и «вчерашним» смыканием с Горбачёвым.
Никто из «четвёрки» не посмел отметиться в Романова прямым взглядом. Наконец, «погуляв глазами», «к микрофону вышел» Алиев.
– Если я правильно Вас понял, Григорий Васильевич, Ваше предложение – это единственное, что Вы можете предложить?
Заметив, как застыли в напряжённом ожидании все другие участники квартета, Романов усмехнулся.
– Ну, как «генеральная линия» – да. Но у меня есть и предложения для её практической реализации. Их я готов