Золотая рыбка. Наталья Ладица
мысль сталкеру не пришлось. Новый приступ изнуряющей дурноты бессовестно, по-хамски задавил любые мыслительные потуги, с лёгкостью превратив истинный венец божеского творения в несчастное страдающее животное.
На четвёртый день приступы сошли на нет, но дурацкая слабость по-прежнему не отпускала (хотя старик-японец обещал, что уже завтра возможно будет встать на ноги). Вот тогда-то и появился ОН – буддист-кришнаит в смешной ядовито-оранжевой хламиде. При виде этого священнослужителя дед, сидевший около костра, вскочил и, дробно кланяясь, провел гостя к костру. Посадил так, чтобы нечаянный ветерок не нёс к нему смрада от лежанки Азиата. Монах привычно-доброй улыбкой собрал лицо морщинками, сел на указанное место, принял из рук старика предложенную пиалу, наполненную бульоном из каких-то корений и, бросив задумчивый взор на страдальца, начал есть. Бывший разведчик ответил ему долгим недоверчивым взглядом. По старой пионерской привычке он недолюбливал любых служителей религиозного культа, считая их, по меньшей мере, мошенниками.
После еды пошли размеренные восточные разговоры: об урожае риса, о видах на погоду. Несколько раз упоминали о каком-то аномальном дожде. Старик рассказал монаху о появлении своего подопечного (точнее то, что сам об этом знал). Разговор сразу перешёл в другую плоскость. Речь обоих японцев тут же запестрела названиями разных мифических существ: бусо, нэкомата, бзюбоко, уже виденный здесь ситяхоко… Дракон… Больше всего настораживало, что собеседники обсуждали их так, как будто те были настоящими, реально существующими тварями.
Вдруг Азиат насторожился. Разговор вновь поменял исходное направление. Теперь проклятый кришнаит убеждал деда пойти с ним в храм – мол, там и безопаснее, и еды больше, и компания лучше. Старик же смиренно выслушивал своего духовного собрата, кивал на приводимые доводы, но… отказывался. Монах заливался соловьём, однако все его усилия пропадали в никуда: дед оставался непреклонен.
– Посмотри на него, – японец кивнул на сталкера. – Без меня он, быть может, был бы уже мёртв. А ведь каждая человеческая жизнь питает дракона. Пока сюда будут приходить несчастные, подобные ему – я буду здесь.
– Что ж, я уважаю твой выбор, – кивнул кришнаит. – Ну, пожалуй, мне пора.
Он поднялся, вынул из складок своего одеяния небольшой мешок, с поклоном отдал его старику и повернулся к Азиату:
– Удачи тебе, путник, и пусть провидение и боги хранят тебя в этом мире.
– Я не верю в Бога, – хрипло проговорил бывший разведчик.
– Напрасно, – монах снова улыбнулся своей приторно-доброй улыбкой. – Скажи по совести, неужели у тебя никогда не было такого: ты в отчаянии, не знаешь, что делать, почти хоронишь себя, и вдруг случается что-то, что буквально возвращает тебя к жизни.
Перед мысленным взором Азиата встало мёртвое лицо учёного, чей ПДА в своё время спас ему жизнь. Да не просто спас, а стал своеобразным пропускным билетом, гарантией его существования там, в Чернобыльской зоне. Однако…
– Дать