Единственная. Стефани Лоуренс
упала с его плеч. Он глубоко вздохнул, легонько пожал плечами:
– Кто-то должен был это делать.
– Но с каких пор?!
– Меня завербовали, как только я появился в полку.
– Но тебе было только двадцать! – ахнула она.
– Я был также наполовину французом, выглядел настоящим французом, говорил, как уроженец юга, и мог легко сойти за француза. И… вполне созрел для любого безумия.
Он никогда не признается в том, что причиной этого безумия отчасти была она.
– Но…
Она пыталась осознать сказанное. Чарлз вздохнул.
– Тогда пробраться во Францию было очень легко. Всего через несколько месяцев я вполне обжился в чужой стране. Очередной французский бизнесмен, перебравшийся в Тулузу, только и всего.
Пенни критически покачала головой:
– Но ты смотришься… и ведешь себя как настоящий аристократ. Высокомерие – неотъемлемая часть твоей натуры.
Он широко улыбнулся:
– Я выдавал себя за незаконного отпрыска благородной, но уже несуществующей семьи, на фамильных могилах которой с радостью сплясал бы тарантеллу.
Пенни, немного подумав, кивнула:
– Пожалуй, верно. И что потом?
– Я добивался благосклонности каждого высокопоставленного военного и гражданского сановника и собирал любую информацию, какую только смог добыть.
Единственный вопрос, на который он не собирался отвечать, – каким образом ему все это удавалось. Но она не спросила.
– Значит, ты отсылал полученные сведения, но сам оставался там все это время?
– Да.
Она поднялась, принесла чайник и стала разливать чай. Чарлз наблюдал за ней, почему-то наслаждаясь этим простым домашним уютом. Она так отвлеклась, что не заметила, как близко к нему подошла. И когда подалась вперед, его глаза жадно охватили изгиб ее бедра, нескромно обтянутый бриджами. Пальцы у него зачесались, но он заставил себя не шевелиться, пока она не отошла. И, кивнув в знак благодарности, обеими руками поднял чашку, приятно гревшую ладони.
– И когда стало ясно, как успешно идет работа и как ловко я способен проникать в высшие круги, ставки повысились, и бегство показалось слишком рискованным. Французы должны были поверить, что я всегда на месте, всегда рядом. Никаких вопросов, где был я в то или иное время.
Оставив чайник на раковине, она вернулась на место.
– Значит, именно поэтому ты не приехал на похороны Джеймса?
– Я сумел улизнуть на похороны отца и Фредерика, но когда убили Джеймса, силы Веллингтона подходили к Тулузе, и мне было жизненно важно оставаться в городе.
Фредерик, старший брат Чарлза, сломал шею на охоте. Джеймс, средний, унаследовавший титул Фредерика, утонул, катаясь на лодке. Он, Чарлз, был всего лишь третьим сыном шестого графа и все же волею судьбы нынче сам стал девятым графом Лостуителом. Один из капризов фортуны, улыбнувшейся ему.
Пенни кивнула и, отведя глаза, пригубила чай.
– А ты был при Ватерлоо? – неожиданно спросила она.
Чарлз поколебался… но очень уж хотелось услышать от нее правду –