Татарские сказки. Сборник
дурачком был.
Всё было хорошо, пока не начал кто-то топтать пшеницу его по ночам. Стояли стога сжатого хлеба в поле, да каждую ночь по одной скирде пропадать стало. Вот и решил хозяин поставить в поле дозор, чтобы хлеб охранять. Велел он своим сыновьям каждую ночь по очереди сторожить стога, чтобы не пропал урожай совсем. В первую ночь отправился в поле старший сын. Походил-походил между хлебов, посчитал их, и напала на него дремота. Подумал старший сын, что когда воришка объявится, да будет хлеб тащить, он обязательно услышит и проснётся, и со спокойной совестью лёг под стог подремать. Проснулся старший сын только на рассвете: глядь – а одной скирды опять не хватает! Отец разгневался на старшего сына, ругал его, ругал, да поделать уже ничего нельзя было.
Следующей ночью среднему сыну пришел черёд хлеба сторожить. Наказал ему отец смотреть в оба, глаз не смыкать, вора схватить и связать. До полуночи средний сын боролся со сном, но вокруг всё было спокойно, и стало молодца в сон клонить. Прилёг на минутку, да и проспал до утра. А как глаза открыл, видит – снова одной скирды нет!
На третью ночь пошёл младшенький поле стеречь. А раз он дурак был, то и считать стога не умел. Залез Дурачок на большущий стог и стал глазеть по сторонам. Долго младший сын крестьянина со сном боролся: то на луну смотрел, то на звёзды, – но перед самым рассветом закрылись его глаза. Уже совсем было уснул дурачок, да услыхал вдруг, что под самым боком у него что-то шуршит. «Похоже, будто хлеб кто-то жуёт», – подумал дурачок. Глянул он со стога, на котором лежал, вниз, и увидал трёх лошадей, которые ели пшеницу из стога на котором он лежал. Роста лошади были громадного, цвета такого снежно-белого цвета, что подумал было дурачок, будто уже зима пришла. Пока он на кобыл любовался, те уже почти полстога съели. Спрыгнул тогда дурачок со стога на лошадей, да прямо на спину ближней кобыле и попал. Со страху ухватил кобылу за её белую гриву, пальцы так сжал, что и хотел бы отпустить, но уже не смог бы. А кобыла вздыбилась и понесла дурачка по полю: земля дрожит, пыль столбом летит, – не по нраву ей такая ноша пришлась. И так она дурачка скинуть пыталась, и эдак: и по земле каталась, и над землёй скакала, – а тот с перепугу так вцепился в неё, будто прилип. «Эх, где наша не пропадала», – думает дурачок, а сам только крепче кобыле в бока ногами упирается.
До самого рассвета скакала кобыла – Белая Грива по полю с дурачком на спине. А когда первые солнечные лучи заиграли на траве, остановилась она вдруг и… молвила по-человечески:
– Ну, отважный юноша, одолел ты меня, отныне я буду тебе служить верой и правдой: сделаю, что прикажешь, повезу, куда повелишь.
А дурачок ей говорит:
– Вези меня тогда к отчему дому, Белогривка.
Подъехал юноша к своему дому верхом на громадной белой кобылице, отец с братьями от изумления рты пооткрывали: больно хороша была Белогривка. Отец на дурачка не нарадуется: ишь ты, и с него оказывается толку добиться можно. Дали младшенькому каши полный горшок, хвалить начали – он и доволен.
Слух о красавице Белогривке быстро