Светлая адептка. Академия целительниц. Лина Алфеева
своего верного слугу покинуть пленницу. Король был упрям, но паладин Мрака еще упрямее. Пока его величество бесился в столице, паладин возвел замок Шалатар, а эльфийка вырастила вокруг него прекрасный сад. Светлый источник породил духа-хранителя, принесшего вечную весну на эти земли…
Красивая история. Очень трогательная.
Я украдкой вытерла скатившуюся по щеке слезу.
Гоблин нерешительно поднялся на ноги, но вместо того, чтобы спуститься к лорду Тортону, повернулся и начал шарить взглядом по аудитории. Ла-Рушк искал меня!
Убедившись, что привратник меня заметил, я послала ему ободряющую улыбку.
Не знаю, что задумал лорд Тортон, но издеваться над Ларушкой и его страстью к романтическим историям никому не позволю!
Ла-Рушк искал не поддержки, а советовался. Увы, я поняла это, лишь когда он бодро засеменил к подиуму, а в тишине аудитории раздался ворчливый бубнеж:
– Любовь это была. Истинная. Ей были нипочем ни происки родных, ни правителей. И замок после себя они оставили отличный, двести лет простоял – и как новенький. Ни единого стеклышка заменять не пришлось. Греет эти стены любовь светлая, а то, что деток не нажили, так это беда всех смешанных браков. Может, оно и к лучшему, мало ли что вылупилось бы… Готов я! Чего рассказывать-то? – Гоблин воинственно уставился на лорда Тортона.
– Да вы отлично начали, господин Ла-Рушк. Продолжайте.
– Продолжить? Так это я могу. Да… – Гоблин затравленно посмотрел в сторону трибун.
Вот беда! Увидел, сколько народу, и совсем растерялся. Вот и зачем он вышел? Если лорду Тортону так приспичило напомнить всем историю замка – сам бы и рассказывал.
– А привратник наш бардом заделался… – в абсолютной тишине хихикнули из сектора первого курса.
Я мгновенно выделила золотистую голову с кокетливой заколкой-цветком в волосах. Злости у меня к этой дурехе не было. Способность к эмпатии и состраданию – отличительная черта всех целительниц, мы как никто другой понимаем, когда следует подбодрить и подтолкнуть, а когда лучше промолчать. Нет, женская стервозность и целительницам не чужда, но сейчас даже Аманда Антер сидела тихо и старательно рассматривала собственный маникюр. А эта златовласка просто не понимала, не чувствовала, до чего же Ла-Рушку тяжело.
– Любили они друг друга больше жизни… – пролепетал Ла-Рушк. – Но светлый родитель… Который эту светлую породил… Он злился очень… – Гоблин нашел меня взглядом да так и замер, только сухие губы беззвучно подрагивали.
Простейшая диагностика подтвердила все признаки нервного перевозбуждения, а волноваться Ла-Рушку никак нельзя! Он же, когда нервничает, совсем ни на чем сконцентрироваться не может! Или в этом и состоит цель лорда проверяющего? Недаром он тогда у ворот заявил, что уже обнаружил первое нарушение. Сейчас доведет несчастного гоблина, а потом заявит, что нашей академии необходим новый привратник.
– Да, Ларушка, все было именно так! – не выдержала я.
– Тогда