Истинное имя. Том 2. Рэйда Линн
внешностью – в очередной раз поднял на него глаза. Такое ощущение, что кроме Крикса, людей в зале больше не было. Во всяком случае, взгляд незнакомца, поблуждав по сторонам, всякий раз упорно останавливался на лаконце.
И ладно бы еще на нем была приметная серая форма Академии, мгновенно привлекавшая к себе внимание обычных горожан.
Но формы не было.
Крикс положил ее на табурет, когда в последний раз переоделся в свою старую одежду.
Наверное, прислуга уже унесла ее, и в комнате, которую он несколько последних месяцев делил с Маркием и Юлианом, не осталось никаких следов его присутствия.
Казалось, люди, вычеркнутые из списков Академии, там никогда и не учились. Вот о злополучных Дайке с Лессом перестали говорить уже через неделю после возвращения из Деревянной крепости. А «дан-Энрикса» забудут и того быстрее – он пробыл в Лаконе куда меньше, чем они.
Уже в который раз за этот вечер Криксу захотелось закричать, разбить об стену глиняную кружку или со всего размаха садануть о каменную кладку кулаком. Удержала его только мысль, что после кратковременного облегчения, которое даст эта вспышка, ему станет еще хуже. Гордости, которая еще сегодня утром нашептывала «дан-Энриксу», что даже исключение из Академии не заставит его плакать, в нем уже не оставалось. Несколько часов назад, закрывшись в своей спальне наверху, он упал на кровать и прорыдал, должно быть, целый час, яростно вцепившись зубами в подушку, чтобы за тонкой стеной, сохрани Высшие, не различили всхлипов. Под конец он совершенно обессилел и едва не задохнулся, но, по крайней мере, ему стало чуть полегче. Крикс перевернулся на спину и, тупо глядя в потолок, лежал на жестком и ворсистом одеяле, пока за окном не начало темнеть. Тогда мальчик вспомнил, что он ничего не ел с тех пор, как в последний раз поужинал в Лаконе. И, хотя есть ему все так же не хотелось, но он все-таки заставил себя встать и, тщательно умывшись, сошел вниз.
Еще недавно он презирал бы себя за то, что позволил себе так распуститься.
Но сейчас это его нисколько не заботило.
На постоялый двор папаши Пенфа он попал почти случайно – потому что сам не знал, куда ему идти. Выйдя из Академии и еще не вполне прочувствовав случившегося с ним несчастья, Крикс отправился к Ральгерду Аденору – доложить ему про все, что он узнал прошедшей ночью. И доложил-таки – ни словом не упомянув ни о бесславном окончании ночного предприятия, ни о том факте, что отныне он уже не ученик. На беду, лорд Аденор остался им доволен. Так доволен, что даже изменил своей обычной сдержанности и не поскупился на похвалы, слушать которые для Крикса стало настоящей пыткой. Он старался вести себя естественно и даже улыбаться – а сам с ужасом представлял, что скажет монсеньор на следующий день, когда Димар расскажет ему о вчерашнем исключении «дан-Энрикса». Разумеется, тогда лорд Аденор решит, что принимать его к себе на службу было непростительной ошибкой.
В день, когда Крикс приносил свою вассальную присягу, принимавший ее Аденор поклялся в том,