Альманах «Российский колокол» №2 2020. Альманах

      Папа, встань, мы поедем на речку!

      Станем плавать, лежать на песке.

      Рады будем под солнцем местечку

      И с обрыва нырнем мы в броске.

      Папа, встань, мы еще не гадали,

      Завтра ждет что, не знаем пока,

      За столом мы с тобой не играли

      В шашки, шахматы и дурака.

      Папа, встань, ты же был такой сильный,

      Мог руками беду развести,

      Урожай с огорода обильный

      И корзину грибов привезти.

      Папа, встань, расскажи, как мальчонкой

      В мастерской ты чинил трактора

      И худою дрожащей ручонкой

      У вагонов сцеплял буфера.

      А потом как в рабочем поселке

      За снабженье ответственным был,

      От машин, тракторов и до елки —

      Отовсюду все к нам привозил.

      Вставай, папа, споем про бродягу,

      А потом «Виновата ли я».

      Утолить чтоб к веселию тягу,

      В клуб пойдем на закате мы дня.

      Там закружимся в вальсе прощальном,

      Я тебя не забуду, родной!

      Будешь в мире отныне астральном

      Ты моей путеводной звездой.

      Скажете, что пред гробом лукавлю

      И, чтоб с миром упокоить прах,

      Качества, коих не было, славлю,

      Ведь наводил на меня он страх.

      Но, поверьте, таким тоже знала

      Я его, когда не был он зол,

      Будто сущность обличье меняла

      И другим человеком был он.

      Умел быть примером учтивости

      И людей к себе располагать,

      А речами о справедливости

      Дух общественный мог поднимать.

      В тот момент не показывал вида,

      То, что гложет его изнутри

      На весь мир смертельная обида,

      Мне тогда говорил: «Ты прости,

      Но я в жизни видел столько горя,

      Что спокойно жить уж не могу,

      Не желаю, чтоб такая доля

      Выпала пусть даже и врагу».

      Если бы он один день в неделю,

      А не в полгода раз был таким,

      То не впитала бы я идею,

      Что выживать удается злым,

      Что правят всем те, кого чувствами

      Невозможно никому пронять

      И кто над сломанными судьбами

      В состраданье не будет рыдать.

      За то отдаю отцу должное,

      Что сопротивляемость привил

      И что ситуация сложная

      Разжигает во мне только пыл.

      А вот память из детства про реку

      И как пели с ним про трубача

      Не дает выносить человеку

      Приговор жестокий сгоряча.

      И оттого, что не забывала,

      Как хорош в добром духе отец,

      Став уже взрослой, слышать я стала

      Рядом со мной стук людских сердец.