Школяр. Дмитрий Таланов
синеватые язычки. От греха подальше он столкнул её вслед за рындой, и тут в колодце что-то утробно хрюкнуло. Пол свинарника вздрогнул, сбивая друзей с ног.
Не в силах заставить себя ткнуться носом в то, что покрывало пол, Филь прижался к нему щекой, наблюдая, как из колодца в крышу вонзился столб голубого пламени, будто выдохнул гигантский дракон. Его выдох захватил с собой изрядный кусок крыши и исчез в небесах. А затем, хлюпая и чавкая, на них с Яном обрушилась гора дерьма.
Надсадно кашляя, друзья вскочили на ноги. Свиньи взбесились и, в один присест разрушив загон, рванулись к закрытым дверям.
– Ян, это выход! – завопил Филь, догадавшись, что сейчас произойдёт, и бросаясь на ближайшего хряка.
Спина у него была скользкая от навоза, и Филю пришлось крепко ухватиться за волосатые уши. От такого обращения хряк клацнул клыками, но извернуться в толчее ему не удалось. Руля его ушами, Филь врезал ему шенкелей, и тот взял курс на дверь. Вдавив пятки в бока другой свиньи и так же ухватив её за уши, рядом ехал Ян.
Под напором живой свинины дверь не выдержала. Сорванная с петель, она упала плашмя наружу. В барак ворвалась струя свежего воздуха, и у свиней прибавилось сил. Визжа и хрюкая, они галопом полетели по тёмной заснеженной улице. Вслед им понеслись крики стражников, пустившихся в погоню.
– Правь к мельнице! – крикнул Ян, показав на возвышающееся впереди крылатое строение. – Вдруг там открыто? Заложим дверь изнутри!
На пути им встретился пузатый крестьянин, несшийся на них с выпученными глазами. Филь едва увернулся от него, когда тот попытался схватить его за шиворот.
Свиньи свалились в двух шагах от мельницы. Юркнув туда, беглецы захлопнули за собой дверь и тут увидели, что изнутри на ней нет засова. Тогда они принялись подтаскивать к порогу мешки с мукой – и вовремя, потому что в дверь скоро заколотили. Снаружи послышалась злобная брань.
– Это мельник был пузатый! – выдохнул Филь, хватаясь с Яном за очередной мешок. – Другие пока не добежали!
Мешки весили столько, что чуть не отрывали руки. Но вот последний из них оказался уложен, и друзья без сил опустились на жернова.
Стоило отступить прямой угрозе, Филь вернулся к мысли, которая жгла его с секунды, как он прыгнул на хряка: что это было за пламя? Он слышал о «греческом огне» и один раз видел на рынке, как его испытывали, но тот огонь был жёлтый, и он скорей зажёг бы крышу, а не вынес её вон.
Склонив голову, он думал над этим, дыша как загнанная лошадь. С его носа тёк пот, крепко отдающий навозом. Вонь была едкая, от неё хотелось поскорей избавиться, но, поразмыслив, Филь решил, что лучше он будет вонять, чем замёрзнет без робы.
В дверь заколотили с новой силой. Ян прохрипел, считая:
– Раз, два… четыре… всего восемь мешков. Слишком мало!
– Слишком много, – просипел в ответ Филь. – Нам же их оттаскивать потом, а то как мы выйдем?
– Я к тому, – выдохнул Ян, – что, если навалятся, кто-нибудь протиснется. Нам придётся держать оборону, не давая им приближаться к двери.
Снаружи