Послевкусие. Галина Коваль
не истреплются по краям, – зачем-то сказал Борис Николаевич.
– Да уж… Теперь не истреплются, – вздохнула Татьяна Владимировна и тут же взвинтилась: – Слова у вас какие-то не обиходные. И где вы их берёте?
– Я весь такой! – озлился в ответ Борис Николаевич.
– Отвезите меня домой. Жарко, – потребовала женщина.
– Как же мои обязательства? Они вступили в силу, и я должен начать исполнять их.
– Только не сегодня. Давайте с завтрашнего дня…
Татьяна Владимировна стучит в одну из соседских дверей. За ней живёт тихая маленькая старушка. Старушка боится мира, который находится за её дверью, потому только приоткрывает дверь на длину цепочки. Её ручка, похожая на лапку обезьянки, быстро и цепко выхватывает из рук Татьяны Владимировны заказанное лекарство и сдачу. Благо, всё сложено в маленький аптечный пакетик. Конечно, она благодарна за заботу, но там за дверью всегда неспокойно, и старушка захлопывает её тут же. Старый человек боится пауков и мёртвых мух в их сетях. Боится заторможенных молодых людей, после которых на ступенях остаются одноразовые шприцы и флакончики. Боится громкой и буйной молодёжи, топота и громыхания ног, которое они издают при спуске с лестницы. Боится врачей «скорой помощи», а вдруг они переодетые бандиты? Боится любого, кто постучится в её дверь, вдруг обманут, убьют? Об этом вещает круглыми сутками телевизор.
Вот с какими мыслями живёт старый человек, который всю свою юность, молодость и зрелость отдал строительству города Волжского и Волжской ГЭС. Тысячи деревьев и кустарников высажены её руками. Верхушки некоторых она видит каждый день за соседним домом, выходя на свой балкон. Она здоровается с ними и желает им спокойной ночи. Больше у неё нет никого. Детдомовская она. Бог не дал ей детей, но они у неё есть. Это деревья. А ещё у неё есть память о своей единственной любви к молоденькому заключённому. К одному из сотни тысяч заключённых, которые таскали тележки с грунтом из котлована будущей ГЭС. Из коротких разговоров с ним она знала, что и он детдомовский. Давным-давно увидел мальчик забытую воспитателем гребёнку для волос. Была гребёнка неземной красоты, с цветными камешками. Камешки брызгали солнечными зайчиками по его лицу. Не устоял мальчик перед неземным соблазном. Не смог с ними расстаться и потому до совершеннолетия находился в детской колонии. Потом строительство Волжской ГЭС в качестве зэка. Так называло их местное население. Бесконтактная любовь! Что-то подсказывает, что была она в сотни раз ярче, чем у живущих бок о бок людей. Она старалась подкармливать его чем могла. Пайки у самой были маленькие. Родное его лицо превращалось в лицо старичка, а потом он не вышел на каторжную свою работу вовсе. Некоторое время от него приносили весточки товарищи. Потом и их не стало. Жизнь старушки началась с ощущения животного страха. Заканчивается им же.
Татьяна Владимировна не обижалась на пожилого человека. Она знала жизнь соседки из её рассказов, когда психическое расстройство ещё так не прогрессировало. С великим облегчением женщина переступила порог своей квартиры. Сняла босоножки и отправилась