Богатырская работенка. Алексей Зубко
медком гречишным…
– Разве что по одному, – неуверенно согласился я. С моим ростом на длину желудка жаловаться не приходится, но на объем…
– По одному, значит по одному.
– Гав!
– Чего тебе? – повернулась к Церберу Яга.
– Тяв-тяв! – возмутилась средняя голова.
– Р-р-р… – возразила левая.
А правая голова кутенка тем временем сосредоточенно наблюдала за маневрами серой мыши, умудрившейся стянуть со стола пирожок и теперь отчаянно проталкивающей его сквозь узкую щель в полу.
– Скажи по-человечески, чего хочешь?
– Гав! – заявила левая голова.
Средняя же лишь довольно оскалила пасть, с видом непомерного собственного достоинства созерцая окружающих.
– Средняя, чего левая лает? – поинтересовалась Яга.
Но средняя голова пса, не обращая внимания на рычание соседки, промолчала.
– Цербер, – многозначительно произнесла ведьма.
– Жрать хочет, – нехотя ответил пес. – А я не хочу.
– Хорошо, что ты имя его напомнил, а то ведь не заставишь делать, что не хочет.
– Можно у самого Цербера было спросить.
– Так бы я и ответил… – скривилась средняя песья голова словно в приступе зубной боли.
Баба Яга достала из печи очередную порцию пирожков и протянула один трехглавому щенку адской сторожевой.
– Обожжется! Горячий ведь…
– Для него в самый раз, – успокоила меня Яга.
Цербер дернулся частично за угощением, частично в противоположную сторону, а еще на треть уперся, желая узнать, чем закончится борьба мыши с пирожком.
После непродолжительной, но яростной борьбы, в результате которой оказалась поваленной на пол табуретка и ссунут под стенку половик, пирожок оказался-таки в пасти левой из голов.
– Еще чайку? – любезно предложила мне Баба Яга.
– Больше некуда, – я демонстративно похлопал себя по округлившемуся животу.
– Ну по глоточку.
– Лопну.
– А мы по маленькому, – подмигнула древняя ведьма. – А и лопнешь, заштопаю, как новенький будешь. Даже лучше. Вот давеча дохтер Франкенштейн приезжал, у него медведь приятеля на части порвал, так я его из кусков собрала, словно пазл какой, и ничего, шустро так за дохтером побежал. Отблагодарить, наверное, хотел. Тот едва-едва на коня запрыгнуть успел. Так что не боись… Чайку?
Я поспешно согласился. Подмигивающая Баба Яга – зрелище не для слабонервных.
Вот так, за пирожками с чаем мы и провели вечер.
Где-то на восьмой или десятой кружке чая меня пробило на откровенность, и я поведал Яге, как оказался здесь. В смысле, в этом времени.
– Ох ты ж, страсти какие! Кощей говоришь?
– Кощей.
– Эх, – опечалилась ведьма, – закончились спокойные деньки. Этот всех взбаламутит. А точно он, не обознались?
– Он сам так сказал, – не очень уверенно ответил я, смутно припоминая подробности освобождения и исчезновения узника подземелья.
– А какой он