Две части одного. Энн Княгинина
мне.
Я застыл в странном оцеплении.
Я тоже думал о ней, почти не переставая. Занимал свои мысли всем, чем можно. Только бы не поддаться людским чувствам.
Но они побеждали. Побеждали душу сотканную из тьмы, предательства и битв.
– Я тоже скучал.
Ее дыхание участилось, вынуждая мою фантазию работать.
Я, безусловно хотел, чтобы она присоединилась к миру темных, к моему миру, нежели к светлым.
Но я не собирался врать ей о своих чувствах. Не собирался погребать себя во лжи. Это было не в моих принципах.
– Правда? – ее голос дрогнул. Она, конечно, была эмоциональной, но я заметил, что с доверием у нее неладно.
Я не стал отвечать, слова мало что покажут ей.
– Крепко спал? – спросила она, не выдержав тишину.
– Довольно хорошо.
– Я сильно помешала?
– Был бы это кто-нибудь другой, я бы обязательно разозлился, – а сейчас я злился только на себя: почему я продолжал говорить с ней, еще и признаваться ей что чувствую?
– Приятно слышать.
– Следующий раз, слушай на занятиях, – не ожидал, что у меня получиться связаться с ней, но она все-таки думала обо мне и случайно ответила на импульс, позволив мне узнать, что с ней происходило в ту минуту.
– В последнее время все труднее выходить из своих мыслей, – вполголоса сказала она.
– О чем?
– О тебе, – шепотом произнесла она и громко выпустила воздух из легких.
Я хотел стать ей другом, стать наставником в моём мире, чтобы он стал и ее. Но не предполагал, что буду слышать от дочери, предателей двух миров, такие слова.
Они задевали струну, как я думал, мертвой души. Воскрешали ее, делая меня слабым.
Я уставился в одну точку. Продолжительные войны не косили меня, как ее ласковый голос.
– Ты должна оставить место в своих мыслях для нормальной жизни, – едва я верил себе, что хотел бы, чтобы она выкинула меня из головы.
– Я понимаю, но твой запах преследует меня, а глаза затопили с головой.
«Затопили с головой?» – что это значит?
– Я так плохо пахну? – я рассмеялся в трубку, сам от себя не ожидая, и услышал ее прекрасный смех в ответ.
– Нет, ты пахнешь потрясающе.
– Спасибо, ты тоже, – я отвечаю ей, а сам все больше не понимаю себя, не убирая взгляду с одной точки на стене.
– А чем?
Я стал вспоминать. Ее запах стал медленно заполнять пространство рядом со мной. Я принюхался к обонятельной галлюцинации.
– Какой-то цитрус, то ли лимон, то ли мандарин… – так я и не смог разобрать. – И слабые нотки цветов.
– Ничего себе, а я сама от себя не чувствую, – слегка удивленно прошептала девушка.
– Зато чувствуют другие. Ты боишься грозы? – услышав гром, я стал подозревать, почему ей сейчас было страшно.
– Ночью страх ощущается больше.
– Я люблю ночь.
– Почему?
Она вправду